— И?…
Крейг обогнал спешащий почтовый грузовик.
— И там оказался Джозеф Мартин с таким номером. Но проблема в том, что живет он в Иллинойсе. Или жил в Иллинойсе. Потому что — и для выяснения этого потребовалось произвести несколько телефонных звонков — Джозеф Мартин, у которого такой номер страхового полиса, умер в 1959 году.
— Это какая-то ошибка.
Крейг покачал головой.
— Я проверял дважды. "Результат один и тот же. Джозефу Мартину — вашему Джозефу Мартину — следовало бы не морочить людям голову, а смирненько лечь на пол, сложить руки на груди и перестать дышать точь-в-точь, как тот Джозеф Мартин, который покоится на кладбище в Иллинойсе.
Крейг свернул на Первой авеню на север. Тэсс почувствовала, как ей сдавило затылок.
— Вы хотите сказать, что Джозеф взял имя умершего мужчины?
— Вообще-то, умершего ребенка. Кстати, сколько лет, по-вашему, было Джозефу?
— Чуть за тридцать.
— Ну, допустим, тридцать два, — сказал Крейг. — Потому что именно столько исполнилось бы другому Джозефу Мартину, если бы он не погиб в автомобильной аварии вместе со своими родителями в 1959 году.
— Держу пари, что родственников у него не осталось.
— Даже так? — Крейг уважительно поглядел на нее. — Так вы знаете, как это делается?
Тэсс развела руками.
— Человек, который хочет присвоить себе чужое имя, выбрав наугад какой-нибудь штат, просматривает некрологи в местных газетах за год своего рождения. Он ищет упоминание о ребенке, либо сироте, либо погибшем вместе с ближайшими родственниками. Таким образом он оказывается одного с погибшим возраста — не старше и не младше, и на свете нет никого, кто смог бы сказать, что он не тот, за кого себя выдает. Следующий шаг — найти, где родился умерший ребенок. Нужные сведения обычно содержатся в некрологе: «Такой-то и такой-то родился в таком-то и таком-то городе». Человек, вознамерившийся жить под чужим именем, пишет в муниципалитет этого города и, сославшись на то, что потерял свое свидетельство о рождении, просит выслать копию, а чиновники почти никогда не проверяют, не сходится ли имя в свидетельстве о рождении с именем кого-нибудь из умерших. Как только тот человек получает свидетельство о рождении, он посылает ксерокопию в службу социального страхования, объясняет, что много лет жил за границей и не нуждался в страховом полисе, но теперь вернулся домой и он ему нужен. Служба социального страхования редко возражает. Имея свидетельство о рождении и номер страхового полиса, этот человек может получить паспорт, любые официальные документы, чтобы стать полноправным членом общества, начать работать, платить налоги и так далее.
— Замечательно, — сказал Крейг, продолжая вести машину на север. — Я поражен.
— Репортеры собирают самую разнообразную информацию, — пояснила Тэсс, не собираясь, конечно же, уточнять, что эту информацию она почерпнула из телефонных разговоров отца со своими сослуживцами.
Проехав 49-ю улицу, Крейг после некоторого молчания продолжил разговор:
— Благодаря содействию федеральных властей мне удалось установить, что Джозеф приобрел новое имя в мае прошлого года. Именно с этого времени он начал платить налоги и делать взносы в фонд социального страхования. С той поры он сменил два места работы, не считая последнего. Сначала он работал в Лос-Анджелесе, потом — в Чикаго, явно не желая оставаться на одном месте долго и считая, что чем больше миль отделяет одно его место пребывания от другого, тем лучше. И он всякий раз устраивался в видеостудии документальных фильмов.
— Ну хорошо. — Тэсс постаралась выровнять участившееся дыхание. — Значит, у Джозефа было, что скрывать. Все касающееся его личности оплетено ложью. Это объясняет, почему он не хотел со мной сблизиться. Вопрос вот в чем: что же, черт возьми, он скрывал?
— Может быть, бы сами мне это объясните, когда побываете там, куда я вас везу. Лично я не могу догадаться, — признался Крейг.
— О чем догадаться? Куда мы едем?
— Не скажу. Пока не скажу.
— Что?
— Вся штука в том, что… Видите ли, вначале мне придется объяснить еще кое-что.
Тэсс в отчаянии всплеснула руками.
— Потерпите, сейчас все расскажу, — заверил ее Крейг. — Когда я разговаривал с бухгалтером на работе Джозефа, я попросил его показать выплатные чеки с зарплатой Джозефа, которые тот обращал в наличные деньги. Чеки на такую большую сумму не принимаются в супермаркетах или винных магазинах. Значит, Джозефу приходилось нести их в банк. Оттуда обмененные им на наличность чеки пересылаются в банк работодателя, который, в свою очередь, отсылает их в бухгалтерию. И выяснилось, что Джозеф обменивал чеки на наличные в одном и том же банке. Вон там. — Крейг указал рукой. — Мы его только что проехали, на Пятьдесят четвертой улице.
— Итак, вы пошли в банк, предъявили постановление суда, разрешающее вам доступ к счетам, и проверили счет Джозефа, — догадалась Тэсс.
Крейг снова похвалил ее:
— Из вас получился бы хороший полицейский.
— Полицейская.
Крейг проигнорировал поправку.
— Да. Именно так я и сделал. Я пошел в банк, и они мне дали адрес Джозефа — адрес той самой почтовой конторы на Бродвее, что неудивительно. Удивительным оказалось то, что среди оплаченных счетов Джозефа нет ни одного за электричество и за жилье. Надо полагать, он все-таки где-то жил, а если так, то должен был оплачивать свое проживание, чтобы не обидеть домовладельца или компанию «Кон Эдисон» [7]. Выяснилось, что каждый месяц он посылал чек на тысячу триста долларов человеку по имени Майкл Хоффман. А теперь угадайте, кто такой Хоффман.
— Какой-нибудь бухгалтер.
Крейг с восхищением посмотрел на нее.
— Ответ лучше некуда! Правильно. Бухгалтер. Ясно, что Джозеф пытался поставить еще одну дымовую завесу, которая скрывала бы его личную жизнь. Я поговорил с Хоффманом. Он рассказал, что никогда не встречался с Джозефом. Все свои дела они вели по почте и по телефону.
— Но Хоффман оплачивал основные счета Джозефа, — предположила Тэсс.
— На этот раз удержусь от комплиментов. Вы правы.
— Итак, имея в своем распоряжении документы Хоффмана и прибегнув к помощи «Кон Эдисон», вы должны были узнать, где жил Джозеф.
— Теоретически.
Тэсс нахмурилась.
— Еще одна дымовая завеса?
— Точно. Джозеф договорился с домовладельцем таким образом, что тот оплачивал все расходы, а Джозеф возмещал ему затраты. Поэтому «Кон Эдисон» помочь не смогла.
— Но домовладелец смог бы.
Крейг не ответил.
— Ну, раз вы так поджимаете губы… Так в чем дело? — спросила Тэсс.
— Домовладелец — это значит: самая разнообразная недвижимость, несколько тысяч квартир. Все данные на них находятся в компьютере. Мне нашли имя Джозефа Мартина, даже его адрес — в Гринвич-Виллидж, — но, побывав там, я обнаружил, что адрес липовый — Джозеф там не живет. Больше того, та квартира даже не принадлежала агентству по недвижимости.
— Вы хотите сказать, что кто-то ошибся и ввел в компьютер неправильную информацию?
— Эта одна из версий. Агентство ею занимается.
Крейг поморщился при виде затора на Первой авеню.
— Одна из версий? А как насчет другой?
Озабоченное выражение лица лейтенанта встревожило Тэсс.
— Предположим… Я все думаю о дымовых завесах. Я подозрителен по натуре и спрашиваю себя: а что, если Джозефу настолько важно было скрыть, где он живет, что он нашел доступ к компьютеру и кое-что поменял в базе данных? А может быть, подкупил секретаршу и та ввела неверные данные. Однако мне не столько хотелось бы узнать, как он это проделал, сколько — зачем, — признался Крейг.
— Но если вы не знаете, где жил Джозеф, куда же мы едем? — Тэсс нервно сцепила руки.
— А разве я говорил, что не знаю? Я сделал несколько предположений. Первое: поскольку банк Джозефа находится в Ист-Сайде, а встречу вам он назначил в парке Карла Шурца…
— И там же погиб. — Тэсс крепко зажмурилась, чтобы не хлынули слезы. — В верхнем Ист-Сайде.