Оправдываясь, Арваний развел руками:
– Мы искали, моя госпожа. Когда ты не вернулась, мы искали до темноты, затем разожгли костры, чтобы ты могла их увидеть и выйти к лагерю. С первыми же лучами мы бы…
– С первыми лучами я была бы мертва! – бросила ему Йондра. – Я отправляюсь в свой шатер, Арваний, и буду благодарить Митру, что спасать меня пришлось не тебе. Прислужи мне, Лиана.
Ее гордое удаление было слегка испорчено тем, что она споткнулась; княжна тихо выругалась и скрылась в своем алом шатре.
Конан огляделся вокруг – сабель и копий видно не было – и убрал меч в ножны. Когда киммериец поднимал бурдюк, он встретился глазами с Арванием. Черные глаза распорядителя охотой были полны ненависти, исходящей из самой глубины души. И не один он глядел на киммерийца. Во взгляде Тамиры читалось отчаяние.
– Лиана! – позвала Йондра из шатра. – Иди ко мне, или я… – В тоне ясно была выражена угроза.
Мгновение Тамира постояла в нерешительности, глядя на Конана, затем бросилась в шатер.
Лицо Арвания по-прежнему оставалось враждебным, но Конан не знал причины и не интересовался ею. Важно было лишь то, что теперь он точно доберется до ожерелья и тиары раньше молодой воровки. Это – и больше ничего. Усмехнувшись, он запрокинул бурдюк и присосался к нему.
Глава 8
Высокий сероглазый мужчина ткнул ногами в бока лошади, когда вид окрестностей подсказал ему, что он приближается к своей деревне. Последние клочки утреннего тумана задержались в ветвях огромных дубов, что часто происходило в этой части Бритунии, недалеко от Кезанкийских гор. Затем показалась сама деревня – несколько низких, сложенных из камня домиков с соломенными крышами. Дома самых богатых жителей стояли в беспорядке среди строений, сплетенных из ветвей, которые жались по сторонам двух немощеных улиц, лежавших под прямым углом друг к другу.
Когда он въехал в деревню, на улице столпились люди.
– Элдран, – кричали они, и рядом с лошадью бежали собаки, добавляя свой лай к общему шуму. – Ты вернулся! Буданецея говорила, что ты не вернешься!
Мужчины были одеты так же, как и он, рубахи их по вороту украшала вышивка, а обмотки, закрывавшие ноги до колена, были перевязаны крест-накрест. Платья женщин представляли собой удлиненный вариант тех же рубах, но с обилием алого, желтого и голубого (в то время как у мужчин преобладали коричневые и серые цвета) и вышитыми по подолу и по краям рукавами.
– Конечно, вернулся, – сказал он, слезая с лошади. – Куда я денусь? – Люди столпились вокруг него, каждый старался протиснуться ближе. Он заметил, что все мужчины имели при себе мечи, что было редко в обычные дни; и многие опирались на копья и несли круглые щиты, сделанные из липового дерева и обитые по краям железом. – Что здесь случилось? Какое отношение к этому имеет жрица?
Ответом ему был общий крик, отдельные голоса в котором перекатывались друг через друга, будто ручей, текущий по камням.
– … сжег хутора…
– … мужчины убиты, женщины убиты, скот убит…
– … некоторые съедены…
– … дьявольский зверь…
– … ушли охотиться на него…
– … Элландун…
– … все погибли, кроме Годтана…
– Тихо! – крикнул Элдран. – Я не могу слушать всех сразу. Кто говорил об Элландуне? С моим братом все в порядке?
Наступила тишина, слышалось лишь шарканье ног. Никто не хотел встречаться с ним взглядом. В дальнем конце толпы послышался ропот, и люди расступились, чтобы дать пройти высокой женщине со спокойным лицом, на котором нельзя было прочесть возраста. Волосы ее, черные с проседью, свисали до пят и были перевязаны на лбу белой льняной повязкой. Одежда была также из белого льна с вышитыми листьями и ягодами омелы. На поясе висел маленький золотой серп. Она могла ходить в Бритунии где угодно, и даже самый бедный человек не прикоснулся бы к этому серпу, и даже самый буйный не тронул бы ее пальцем.
В светло-серых глазах Элдрана появилось беспокойство, когда они встретились со взглядом ее карих глаз.
– Скажи мне, Буданецея, что случилось с Элландуном?
– Ступай за мной, Элдран. – Жрица взяла его под руку. – Пройди со мной, и я расскажу тебе что смогу.
Он послушно пошел туда, куда она его повела, и никто больше не стал провожать. Он видел только сочувственные взгляды, при виде которых сердце его наполнилось страхом. Они молча шли по пыльной улице. Он сдерживал свое нетерпение, поскольку прекрасно знал, что жрицу торопить нельзя.
Перед серым каменным домом, в котором она жила, Буданецея остановила Элдрана:
– Войди, Элдран. Посмотри на Годтана. Поговори с ним. Затем выслушай мой рассказ.