— А мы тут раньше достойных людей не встречали! — обернулся вдруг Валун. — Хотя иногда сюда наведываемся! Нездешние вы?
— Нет. — Химера мотнула головой. — Воронежский ареал.
— О! Я слыхал, есть там отважный воин, Соловей Черный. Знаете такого?
— Знаем! — ухмыльнулся Артем, вспомнив, как в прошлом году они вместе с Соловьем разгромили вооруженную экспедицию одного из Оазисов, что явилась на их землю за бортовыми самописцами разбившегося, а точнее, сбитого экспериментального самолета с ядерной силовой установкой.[2]
— Надеемся, добрая молва о его ратных подвигах и удали, достойной даже норда, правдива. А куда путь держите?
— На Псковщину, — ответила Химера.
Полукров удивленно покосился на девушку. Понятное дело, что Артем и Павел держали путь в Псковский ареал, где их ждали друзья по рейтарскому клану «Волчья стая», Иван Булава и Мустафа Засоль. А еще там ждала работа, на которую они вчетвером подписались. Но что туда же направляется и Химера, это уже удивительно. И даже весьма радостно. Значит, они вместе одолеют долгий путь. Выходит, их встреча в этой глуши неслучайна.
После недолгих приятных размышлений он вдруг осознал, что норды притихли. Артем взглянул на них. Лица этих воинственных, но любящих от души похохотать людей были серьезны и сосредоточенны. И все внимательно смотрели на троицу.
— Псковская земля? — мрачно проговорил Валун. — И какое лихо заставило вас туда переться?
— А в чем дело? — невозмутимо отозвалась девушка.
— Нечистая сила там поселилась. Зверь!
Казалось, в слово «зверь» норд вложил все эмоции, на какие только был способен его громовой голос. Стало ясно: он не о простом животном толкует и даже не о мутанте из Чертогов. Он как будто самого дьявола имеет в виду.
— Подумаешь, зверь, — фыркнула Химера. — Те, кто о двух ногах да с оружием в руках, всяко страшнее будут.
— Ты не понимаешь! Это сам адский цербер! Нельзя его убить! Бегут все с тех земель!
Химера внимательно посмотрела на нордов, с которых упоминание о Псковском ареале смахнуло весь хмель и веселье.
— И вы тоже? — произнесла она после паузы.
— Полегче, девочка! — рявкнул Валун. — Ты говоришь с нордами!
— Черт, кажется, мы все-таки сегодня умрем, — буркнул Ходокири.
— Вот именно! С нордами! — воскликнула Химера и поднялась из-за стола.
Затем неторопливо направилась к грозным воителям.
— Мать ее, что она делает, Артем? — прошептал Павел. — Мы ведь только разрулили возможную поножовщину…
— Понятия не имею…
— У меня всего один глаз! — продолжала девушка, придав голосу властности. — Оттого мой слух острее! Но я не могу поверить, что слышу нотки страха в голосе истого норда!
— Придержи язык, сестрица! — вскочил Валун. — Ай, да что с тобой говорить! Вы, два обалдуя! — Он вытянул руку в сторону рейтаров. — Я не спрашиваю, какого рожна вы претесь в псковские земли! Это ваше дело! И то, что сгинете там почем зря, — это тоже ваш выбор!..
— Твою мать, Тёма, что там за работенка нас ждет, а? — снова зашептал Павел.
— Но вы совсем молодую девчонку погубите! — продолжал Валун.
— Не погубим. И не сгинем, — строгим голосом ответил Артем.
— А я-то чем хуже них? — усмехнулась Химера, глядя на Валуна. — Даже у вас, нордов, женщины равны мужчинам.
— Но только женщина-норд! И она должна доказать, что ровня мужчине-норду!
— Равно как и мужчина-норд должен доказать, что он норд!
— Что-о! — выпучил глаза Валун. — Да ты никак бросаешь мне вызов, сестрица?!
— Нет, братец! Но то, что ты здесь говорил!.. Мы могли услышать что угодно от кого угодно! Любые суеверные страхи могут нам поведать бродяги и пилигримы. Даже рыскуны и рейтары! Мы бы лишь посмеялись над их словами! Но слышать такое от норда нельзя! Или ты хочешь поселить в наших сердцах страх?! Хочешь призвать его в союзники нашей погибели?
Валун замолк. Его гнев вдруг сменился на изумление, за которым последовала улыбка.
— Вот ведь чертовка, а! — воскликнул он, оборачиваясь к своим соплеменникам.
— Разрази меня гром и молния! — заорал другой норд, судя по седине и морщинам самый старший в группе. — У меня шесть детей и уже трое внуков! Но я бы их всех отправил в ближайший скит на постриг ради того, чтобы боги мне подарили одну такую дочь, как ты!
Сказав это, он залпом осушил огромную кружку, обжал ее ладонями и разбил о свой татуированный лоб. Остальные норды, следуя его примеру, стали восклицать что-то, вскакивать и повторять расправу над посудой.
— Йоптыть… Тёма, чего это они, а? — растерянно выдохнул Павел.