— Нет! Нет! — продолжал восклицать Егор, мчась к дому брата.
Кто-то догнал его и повалил в сугроб, рухнув рядом.
— Дур-р-рак тебя понюхал! Куда бежишь?! Сгоришь, к шайтановой маме!
— Отвали! Там брат мой! Племяши! — Ветров рванулся было вперед, но незнакомец вернул его в сугроб, и новая вспышка озарила окрестности.
Стало совсем жарко. Рядом в снегу шипели головешки.
Егор поднял голову и посмотрел на братнин дом. То, что устояло под натиском огненного зверя, было объято пламенем. Собственно, осталось от избы совсем немного…
— Не-е-ет!!! — в отчаянии прокричал Ветров.
Теперь ему было совершенно наплевать, что огненная сущность исчезла так же внезапно, как и появилась. Ведь она только что лишила его близких людей.
Вокруг горели остатки двух домов и амбара, а подальше, в лесу, полыхало несколько десятков деревьев.
— Мужики! — командовал кто-то. — Тащите багры и топоры! Надо деревья горящие валить, иначе весь лес займется!
— Очумел, что ли! — послышался не менее эмоциональный ответ. — Я в лес не пойду!
— Да не дрейфь, оно ушло.
— А вдруг вернется?!
— Лес горит! Какая, хрен, разница, вернется или нет?! Если ветер поднимется, то конец и лесу, и поселку, и всему!
— Уходить надо…
— Багры и топоры сюда, вашу мать!!!
— У меня толовые шашки есть.
— Отлично! Их тоже тащи.
Из леса еще доносились отборная ругань, удары топоров, хлопки тола и треск падающих лесин. Тушением пожара не занимались только Егор, ворошивший пепелище, и незнакомец, помогавший ему в этом.
Они нашли четыре тела, чудовищно изуродованных огнем: трудно понять, кто есть кто, и даже поверить, что это совсем недавно было живыми людьми. Удалось лишь отличить детей от родителей.
Теперь все тела, обернутые в простыни, покоились в холодной клети, где Егор хранил сани, телегу и плуг. Погибших он уложил в сани.
Ветров сидел в своей комнате, весь в саже, с подтеками слез на лице. Швырнув в угол недочитанную книгу, он молча смотрел на огонь в печи и регулярно прикладывался к большой бутыли самогона. Мерзкий вкус и запах пойла были спасением от зловещего аромата сгоревшей человеческой плоти, который не только навязчиво лез в ноздри, но и норовил пропитать весь разум.
Незнакомый спаситель сидел рядом на стуле, чьи ножки какой-то час назад приспособил для сушки валенок. Он был невысок ростом, черноволос. В его короткой шевелюре, наверное, каждый третий волосок был седым. Хотя сейчас, после того как он весь извозился в саже, светлыми остались только белки глаз и комок снега в ладони, который этот человек прижимал к носу, вдыхая холод, чтобы прогнать тот самый навязчивый запах огненной смерти.
Он молчал с того самого момента, когда нашли первое тело. Молча ждал, когда Егор наплачется. Молча вырвал из рук «Сайгу», когда Ветров вдруг уткнул себе в подбородок ствол. Молча помогал заворачивать тела в простыни. Молча тащил их в сани, что стояли в сарае за домом. И теперь молчал, не отходя от мужика, способного на новую попытку вынести себе мозги.
Егор сделал затяжной глоток, мерзкий самогон лился в горло, как вода. Он вздохнул и протянул бутылку незнакомцу.
— Нет, благодарю, — мотнул тот головой, продолжая прижимать к лицу снег.
Это были его первые слова после того, как нашли трупы.
— Помянуть надо. Выпей… — тихо прохрипел Ветров.
— Как помянуть? Не похоронены ведь еще…
— Черт тебя дери! Ты можешь просто со мной выпить?!
Незнакомец скривился, принимая бутылку. Отхлебнул чуть-чуть и закашлялся. Затем вернул сосуд хозяину.
— Тебя как звать-то хоть?
— Мустафа, — ответил гость, занюхивая выпивку снегом.
— Я Егор… Спасибо, Мустафа. — Ветров запрокинул голову и влил в себя очередную порцию самогона.
Шум в лесу уже стих, зато раздавались голоса совсем рядом с домом. Вот топот ног на крыльце. Открылась дверь.
— Я же говорил, что он здесь!
В комнату вошло с десяток человек. Все столпились у двери, уставились на чужака.
— Чего? — Мустафа Засоль поднял на них непонимающий взгляд.
— Так это он притащил сюда нечисть?! — рявкнул кто-то из вошедших.
Молчание сразу разорвали гневные возгласы:
— Да!
— Точно он!
— Урод, за ним эта тварь сюда пришла!
— Да! Да! Егор! Что ты его поишь?! Это из-за него все!
Вытянув шею, Мустафа недоуменно озирал мужиков.
— Братцы, да вы все ума лишились, что ли? Как я мог эту тварь сюда привести?! Я сам еле ноги унес!
— Вот именно! Она гналась за тобой, и ты привел ее сюда!
— Да что базарить с ним? Вздернуть сучонка, и всего делов!