– Ранен ли кто-нибудь тяжело? – прохрипел тот человек, что смеялся вначале.
– Моя рука, – жалобно сказал один, а другой оборвал его:
– В преисподнюю твою руку! Он мне чуть ухо не отрезал!
Проклиная темноту – кошачьи глаза были не у всех – они вздернули Конана на ноги и погнали сквозь деревья; им все время приходилось поднимать его, потому что веревки, связавшие ему ноги, запутывались в корнях или траве, и он падал.
Наконец перед ними отодвинули в сторону занавес и Конана втолкнули в помещение, сложенное из камня. Оно было освещено факелами, торчащими в ржавых гнездах. Огромный очаг занимал длину целой стены. Над потрескивающим огнем покачивался огромный котел. Одеяла на окнах – вернее, узких бойницах – не позволяли свету вырываться наружу, в лес. Десяток человек – пестрая шайка головорезов – сидели на лавках перед простыми деревянными столами, пили вино из глиняных кружек и жадно хлебали дымящееся варево из деревянных мисок.
Карела поднялась, когда люди, одолевшие Конана, заволокли его в помещение и громко обвинили в пролитии крови и нанесении увечий. Ее темная кожаная куртка, которую она носила поверх своих узких брюк из бледно-серого шелка и красных сапог с высокими голенищами, была застегнута доверху, но не скрывала очертаний ее тяжелой груди. На поясе, затянутом на бедрах, висела кривая сабля.
– Стало быть, ты еще глупее, чем я думала, киммериец. Ты все-таки вынудишь убить тебя.
– Бронзовая фигурка, Карела, – сказал он настойчиво. – Ты не должна ее продавать! Они хотят...
– Заставить его замолчать! – фыркнула она.
– ...вернуть с ее помощью Аль-Киира! – удалось ему выкрикнуть, прежде чем дубина ударила его по затылку и перед его глазами расплылась чернота.
Глава 17
«Вот болван», – думала Карела, глядя на киммерийца, неподвижно лежащего на полу. Неужели его мужское самомнение настолько велико, что он полагал, будто ему достаточно приехать сюда – и взять статуэтку? Она знала, что он горд и что для гордости у него есть все основания Он один, вооруженный одним только мечом»
Проклятье, киммериец больше не тот, кто украл у нее часть ее «я» и забрал с собой. Она представляла его себе таким, каким увидела впервые: вор, одиночка, вооруженный только своим разумом и силой руки и меча. Теперь он командует отрядом, и его люди – это она вынуждена была нехотя признать – были куда более опасной сворой, чем те псы, что шли за ней.
– Он был один? – осведомилась она. – Если вы притащили на хвосте его Вольный Отряд, я пущу ваши шкуры на сапоги!
– Никого не видали, – проворчал Теньо. – Стало быть, никого и не было.
Это был маленький человечек с узким лицом и острым носом, странно похожий на енота. Он со злостью выплюнул раскрошенный зуб в ладонь и поглядел на него мрачно.
– Я за то, чтобы сразу его зарезать!
Несколько других разбойников, перевязывающих друг другу сломанные ребра и ножевые раны, ворча, согласились с ним.
Марусса, замориец Карелы, показал кинжал, зажатый между длинными гибкими пальцами.
– Для начала разбудим его. Он выглядит сильным и долго еще покричит, прежде чем замолчать навеки.
Тут же разбойники взревели, перекрикивая друг друга, наперебой предлагая разные пытки.
– Нет, убьем немедленно! Он чересчур опасен!
– Он всего лишь человек! Снимем с него кожу, и вот увидите, будет орать, как любой другой.
– Ты не был с нами там и не знаешь, что это за дикарь!
– Он порезал меня, а Агориосу сломал руку, хотя мы висели на нем вдесятером.
– Молчать, вы! – загремела Карела.
Люди перестали спорить и повернулись к ней.
– Здесь решаю я, кто умрет, и я говорю: не он! Еще нет, по меньшей мере! Кто-нибудь из шелудивых псов хочет возразить? Марш по своим клеткам!
Она положила ладонь на рукоять сабли, и угрожающий огонек запылал в ее зеленых глазах. Один за другим отводили они от нее взгляды, бормотали и отступали назад, снова принимались пить или заниматься своими ранами. Джамаран, огромный, наголо обритый кушит с плечами шире, чем у Конана, и толстыми пальцами, сверкнул на нее глазами последний. Его лицо было искажено от ярости, а рана на разбитой щеке свидетельствовала о близком знакомстве с могучими кулаками Конана.
– Ну, Джамаран? – спросила Карела.
Она знала, что он рвется главенствовать в банде, но знала также и то, что он мечтает попасть в ее постель.
В свою очередь, он не подозревал, что его самые тайные мысли ей известны. Он находил, что место женщины – где угодно, только не во главе группы мужчин. Рано или поздно, ей придется показать ему, как он ошибается, – или убить его.