* * *
Дверь морга отворилась. От резкого скрипа, царапающего слух и нервы, Сергей содрогнулся.
– Кадаврик, свет зажги! Где тут грёбаный выключатель? Стрёмно мне по темноте-то в покойницкой шариться, – послышался знакомый, с одышкой голос.
– Батон! – догадался Корсаков.
– Кому Кадаврик, а кому Алексей Михайлович, – проворчал в ответ на просьбу Батона его напарник, но свет в морге всё-таки включил.
– А где? Ох! – с ходу впадая в панику, одышливо заблажил Батон. – Убёг доктор, как есть убёг!
– Куда убёг? Здесь он где… – попытался было возразить «Алексей Михайлович Кадаврик», но… на принявшего «дозу» чистого медицинского спирта Корсакова уже нашло вдохновение.
Сергей припомнил «буратинистые» интонации смирно лежащего под ним деда Гулька и, чуть приподнявшись на каталке, тоненько пропищал из-под простыни:
– Дохтора наши добрые! Дохтора хорошие!
– Ва, ва, ва! – раненым гиппопотамом взревел Батон. Сметая всё на своём пути, он ломанулся прочь из морга.
Не медля, Корсаков спрыгнул с каталки. Перешагнул через распростёртого на кафеле Кадаврика, которого походя переехал Батон. Подобрал связку ключей, выпавшую из рук бессознательного санитара, и выскочил в коридор. Батона уже и след простыл – страх придал толстяку нечеловеческое ускорение. Сергей хотел было повторить подвиг «храброго» санитара но, передумав на полпути, вернулся. Повозившись немного с ключами, он запер дверь морга. Так, на всякий случай.
Ужасно болело всё тело. Дико зудели туго перебинтованные запястья, изрезанные зубами мёртвого деда Гулька. Пришлось остановиться, чтобы принять внутрь ещё один добрый глоток спирта. Опьянение почти не ощущалось, зато боль заметно утихла.
В полумраке опорной колонны, прилепившейся к стене, мелькнул чей-то длинный нос.
– А, это тот самый безобидный больной, который представляет себя Сыщиком. Лазит по всем закоулкам клиники, выслеживает воображаемых бандитов. Впрочем, здесь и настоящих с избытком. Но что с Шагане?! – вдруг сжалось сердце у Корсакова. – В заботах о собственной шкуре совсем забыл о несчастном ребёнке!
В неверном свете сверкнул хитро прищуренный глаз Сыщика. Едва прикрытые полой серого халата, белели босые ноги в стоптанных шлёпанцах.
Однако безобидный больной мало интересовал доктора – он шагал по коридору, продолжая размышлять:
– Что-то здесь не так. Не может быть, чтобы несколько тёртых жизнью мужиков устраивали целый заговор с целью изнасилования полумёртвой девочки. Столько возни ради такого сомнительного удовольствия?
Внезапно до Сергея донеслись приглушенные звуки мужских голосов. Он остановился в гулком полумраке кирпичного коридора – так и есть, за изборождённой глубокими трещинами стеной кто-то разговаривал. Корсаков приложил ухо к холодной шершавой кладке и напряжённо прислушался.
– Где ходят ваши идэоты? – спросил сочный баритон с гортанным восточным акцентом. – Пора заканчивать на сегодня. Как видите, ваш эксперимент с электрошоком ничего не дал. Она продолжает молчать, словно египетская мумия.
– Я вас уверяю, – отвечал гортанному баритону смутно знакомый мужской голос. – Я заверяю, в следующий раз она обязательно заговорит. Я уже заказал за границей необходимые для этого самые эффективные, самые новейшие препараты. Как только они прибудут, я немедленно сообщу. Сегодня мы по вашему настоянию действовали спонтанно. А я между тем предупреждал: спешить смерти подобно. Пациентка может не выдержать и скончаться от шока. Да ещё этот новый доктор… Совершенно некстати вмешался.
– Вы увэрэны, что его не следует лэквидировать? – перебил собеседника баритон.
– Однозначно уверен! – был ответ. – Плодить трупы с сопутствующими этому проблемами большого ума не надо. Мы же медики, введём юноше эффективный спрэй. Через слизистую, перорально. Обольём халат спиртом, и назавтра он ничего не вспомнит. Разве что будет железно убеждён, будто в очередной раз надрался. Причём на дежурстве, и до полного изумления.
– В таком случае будэм заканчивать, – подвёл итог разговору гортанный. – Проводите меня. Берегите нашу мумию, как собствэнную дочь! Как только прибудэт ваше заморское снадобье, нэмэдленно сообщите. Время нэ ждёт!
Голоса смолкли, раздался отдалённый скрип и стук закрываемой тяжёлой, явно металлической двери.
– Ну и дела! – потрясённый Корсаков уселся на корточки у стены. – Что за подземные тайны мадридского двора! Да что в этом Огневом логе, чёрт его побери, происходит?
В этой мутной обстановке Сергей поступил с чисто русской последовательностью – как во сне, он вытащил из кармана халата пластиковый «мерзавчик» и прикончил остаток спирта.