– Сянька, изобрази! – Мирра, едва сдерживая улыбку, повернула голову к своему азиатскому отпрыску. Послушный мальчик мгновенно обернулся крылатой пурпурно-золотистой рептилией. Размером примерно с доброго пони. Впрочем, морда этого создания оказалась скорее собачьей, мопсообразной, с глазами-блюдцами и фамильной серебристой бородкой. Дракончик задрал свою забавную голову вверх и выдал огненную струю. Снег и губастый Мамба отошли от греха подальше, в сторонку. Парни с ироническими усмешками поглядывали на экзотичные «выёжывания» братца. И то сказать, очень уж этот живой огнемёт смахивал на последнее достижение китайской фейерверк-индустрии…
– Ну, да ладно! Поигрались и будет! – не без вредности прервала Мирра яркий сыновний аттракцион. – Нам ещё работать в этом Тунгровом пекле. Хватит силы на пустяки тратить.
Наставница взглянула на Грома, и юный странник почувствовал, что волчица чем-то недовольна.
– "Пойди пойми этих женщин! – с лёгким ответным раздражением скрытно, только для себя, подумал Гром. – Никогда не поймёшь чем ты на этот раз не угодил единственной и неповторимой"…
– Попрощайтесь с дядей Громом, ребята! Ему пора больничную овсянку-размазню кушать! – не унималась Мирра.
Волчица сделала знак своим мальчишкам и те послушно удалились за скалы.
– Что случилось, Мирруся? – первым решил разрядить это внезапно напряжённое прощание Гром.
– А сам-то не догадываешься? – обиженно, как девчонка, надула губы Мирра. – Сколько ваших ночей прошло, а ты так и ни разу меня в моём Логове не навестил. А ещё говоришь, соскучился…
– Не навестил? Это, каким же образом? – оторопел Гром.
– Ну, привет! – В свою очередь, удивилась женщина. – Я для чего с тобой силой делилась! Чтобы ты сидел на ней сиднем, как Тунгров пёс на сене? Если бы ты хоть раз там у себя в Яви по-настоящему меня захотел, тебе достаточно было сказать, «Да!» и ты, милый в Логове, под тёплым бочком своей любимой волчицы. Однако ты этого ни разу не сделал. Так что, одно из двух, или ты гуляешь там, в Яви голодным неудовлетворённым идиотом, или… завёл себе какую-нибудь явную бабёнку, скажем из медсестёр. А чего, ты парень видный!
– Для начала, дорогая, прекрати меня контролировать! – ответно разозлился на ревнивую волчицу Гром. – Интересно получается, о кашке-размазне, которую ещё только подадут неудовлетворённым идиотам к завтраку, тебе известно, а о наличии или отсутствии у меня любовницы, нет. Вот что я скажу, стерва ты моя зубастая. Я тебя хочу. В этом Тунгровом Астарде ты с сыновьями ещё поработать успеешь, а пока вперёд! В наше Логово!
***
Раздражённый, не выспавшийся Корсаков, сразу же после утренней летучки у Иноходцева затребовал к себе вчерашнего нестандартного больного. Это поручение он дал пожилому, вечно усталому, маленькому и худому человечку, дежурному медбрату со странной фамилией Зингер. Тот посмотрел на Корсакова блёклыми, ничего не выражающими голубыми глазами и устало кивнул стриженым седым бобриком. После чего тихо побрёл дальше по коридору, толкая перед собой антикварного вида тележку с лекарствами. Не успел доктор подойти к своему кабинету, как увидел идущего в его сторону Громова. Странный пациент, облачённый в новенькую пижаму, начальственно заложив руки за спину, следовал по коридору в сопровождении крупного, с золотыми зубами санитара. Последний, к изумлению врача, вёл себя совершенно странным для местного младшего медперсонала образом. Санитар преданно заглядывал в глаза Громова и то и дело норовил снять с его плеча воображаемую пылинку.
– Здрас-сте, доктор! – подойдя к дверям кабинета Корсакова, с приторной сладостью пропел санитар.
– Доброе утро, Сергей Олегович! – солидно поздоровался Громов.
Опешивший Корсаков уже отказывался что-либо понимать в происходящем.
В кабинете, присев на предложенный Корсаковым стул, Громов повёл себя более адекватно своему положению.
– Вы извините меня за этот балаган, доктор, – со смущённой улыбкой кивнул он в сторону двери. – И за дегенерата-санитара тоже. Приходится принимать участие в чёртовой клоунаде.
Корсаков в ответ, лишь растерянно пожал плечами. Правда, немного подумав, решил не церемониться с этим симулянтом.
– "Что он вообразил?! – нагоняя на себя злость, думал Сергей Олегович. – Собирается из меня безнаказанно дурака делать? Я ему тряпка половая, что ли? Не врач-психиатр, а юный алкоголик от медицины, да ещё и с выраженными суицидальными наклонностями".