– Я вижу, милейший, вы решили взяться за ум. Маму не зовёте, аки младенец, слюну не пускаете! – вслух холодно заметил Корсаков.
– Не вижу смысла, Сергей Олегович, валять Ваньку перед профессионалом, – серьёзно ответил Громов.
– Хм! Вот это другое дело! – испытывая к странному пациенту тайную благодарность за «профессионала», приятно удивился Корсаков.
Тем не менее легко сдаваться доктор не собирался. Вновь посуровев лицом, он резко продолжил:
– Назовите хотя бы одну причину, Георгий Вадимович, почему я сейчас не должен поднять трубку и позвонить в милицию,
– Я вам нужен! – не без наглости заявил Громов и фривольно закинул ногу на ногу. – Впрочем, и вы мне необходимы не меньше. – Примиряющим тоном добавил он и улыбнулся.
– Вот как, – обескуражено только и сумел выдавить из себя доктор. – И чем же я удостоился?
– Как уже сказано, вы, Сергей Олегович профессионал, причём единственный в этом скорбном месте, – солидно и убедительно продолжил Громов. – Но, главное, доктор, вы порядочный человек и это даже важнее. Поверьте мне, это качество в большом дефиците в этих, забытых всеми краях. Вы единственный человек в клинике, который вызывает доверие и уважение. Прежде чем начать этот разговор, мне пришлось перебрать в уме разные варианты. А потому как это не будет тяжело сделать, я решил не играть с вами, а открыть всю правду. Невероятную истину об Огневом логе…
– Послушайте, уважаемый, – всё-таки решил перебить своего речистого пациента Корсаков. – Простите, но кто из нас двоих в этом кабинете врач? Пока что складывается впечатление, что это вы норовите меня здесь лечить…
– Вовсе нет, доктор, – возразил Громов. – Я просто пытаюсь быть искренним. Уделите мне всего четверть часа. Пожалуйста, ответьте на несколько вопросов. И, главное, постарайтесь отнестись к происходящему со всей возможной серьёзностью.
– Ладно, валяйте, – устало махнул рукой Корсаков.
– Насколько нормальными кажется вам наша клиника и, вообще, вся эта местность, именуемая, Огнев лог? – задал странный пациент свой первый вопрос.
– Ну, знаете ли! – слегка возмутился Корсаков. – Трудно найти на планете психиатрическую лечебницу, которая хоть в какой-то мере отвечала бы критериям нормальности.
– Хорошо, зайдём с медицинской стороны, – не смутился Громов. – Известны ли вам, доктор, ваши профильные препараты, которые могут надёжно блокировать какие-то участки памяти? Именно у здорового человека в сочетании с алкоголем?
– К чему это вы? – замялся доктор. Ему вдруг стало очень не по себе. – Впрочем, сейчас посмотрю в своём компе. Интернета здесь нет, но у меня относительно свежая база данных.
Тут пришлось скрывать своё смущение Громову, поскольку последняя фраза Корсакова была понятна ему весьма смутно. В обширных знаниях, подаренных наставником, а также поднятых Вацлавом из глубинной памяти его прошлых жизней, зиял постыдный пробел. Слова компьютер, интернет и примкнувшая к ним «база данных» мало о чём говорили Громову. Тем не менее суть он уловил. У молодого врача имелось при себе нечто вроде походной фармо-медицинской библиотечки, которую Корсаков по мере возможности обновлял.
– М-да! – утвердительно промычал доктор, пощёлкав клавишами на своём плоском, похожем на тонкую раскрытую книгу приборчике. – М-да! Есть такой психотроп! И у него именно подобная побочка в сочетании с алкоголем. Возможны осложнения, вплоть до полной ретроградной амнезии.
– А снять эту блокировку проблемно? – продолжил тему Громов.
– К счастью, нет! – ещё раз пощёлкав на раскрытой «книжке», ответил через некоторое время Корсаков. – Блокировка снимается банальным галоперидолом, причём в минимальной, чуть ли не гомеопатической дозировке. Для здорового человека фармо-воздействие такого порядка практически незаметно.
– Вот и примите эту толику малую, дорогой доктор! – с неуместной, какой-то грустной и сочувственной для такого дикого заявления улыбкой посоветовал Громов. – Много нового узнаете! И не только о себе!
***
Выгнав вон наглого больного (хотя какой это к чёрту больной), Корсаков долго не мог успокоиться. Он нервно прохаживался по своему крохотному кабинету-клетушке. Четыре шага вдоль и шесть поперёк. Затем он вновь уселся за свой «Макинтош» и ещё раз сверил данные об этой чёртовой дозировке галоперидола.
– И за каким лешим это мне надо?!
Вскоре его срочно вызвали на третий этаж, в отделение для больных с обострением. У хронического параноика по фамилии Медведчук неожиданно, посреди длительной устойчивой ремиссии, случился буйный припадок. Дело происходило в столовой, в разгар обеда. Больной укусил санитара и погнался за пожилой медсестрой Ниной. Несчастный давно страдал навязчивой идеей. В периоды обострения он утверждал, что является Викторией Петровной, супругой покойного генсека, почившего в бозе Союза. Безумец вооружился сорванным с медицинской груди Нины стетоскопом и попытался данным предметом удушить несчастную. Пришлось, как не хотелось Корсакову, вызвать спецбригаду, состоящую из трёх дюжих санитаров. Эти парни, более походящие на уголовников, были крайне неприятны молодому врачу…