Корсаков был в этом вполне уверен, а потому, памятуя о недавнем зароке, взял себя в руки. Он достал из старой, забытой кем-то в больничной столовой пластиковой черепаховой очёчницы ампулу с галоперидолом. Немного «побаюкал» её в ладони и бережно уложил на покой рядом с «армянчиком».
Измученная голова Корсакова едва коснулась желанной подушки, и бывшую профессорскую спальню огласило интеллигентное похрапывание молодого доктора.
Корсакова разбудил шум воды в ванной комнате. Он попытался избавиться от наваждения, присел на кровати и энергично замотал головой. Так, попавший под дождь пёс яростно стряхивает с себя лишнюю влагу. «Собачий» приём не помог, напротив, к шуму воды прибавился тихий женский голос. Подключилось, продравшись сквозь страх, мужское воображение. Кто-то нежный, нагой и прелестный напевал в его ванной. Нетвёрдой рукой Корсаков пощёлкал выключателем ночника, света не было…
Преодолев детское желание спрятаться под одеялом, он встал с кровати и с ускорившимся сердцебиением, босиком зашлёпал по тёмной спальне. Сергей подкрался к приоткрытой двери, но внутрь не вошёл, а стал напряжённо прислушиваться. Стих шум воды, пропал и женский голос. Собравшись с силами, доктор толкнул дверь и перешагнул порог ванной. Неожиданно, ослепительно и болезненно для глаз вспыхнул свет…
Корсаков нервно вскочил на кровати. Вот чёрт, такой сон прервался, и на таком интересном месте! В который уже раз барахлит эта настольная лампа, сама включается посреди ночи, когда приходит ей охота. Надо бы починить. Доктор вытащил штепсель ночника из розетки и, перевернувшись на другой бок, снова уснул.
На это раз Сергея разбудил взгляд. Это было странное ощущение, будто кто-то холодной, неживой рукой провёл по его лицу. Доктор открыл глаза и почувствовал, как лоб покрывается холодной испариной, а по телу бегут мурашки. Остановилось на миг и тут же затрепетало сердце, словно пойманный в садки насмерть перепуганный кролик.
Напротив, совсем рядом с кроватью, стояла женщина. В руке она держала старинный бронзовый подсвечник с ручкой. Огонёк, едва теплящийся на фитиле крохотного оплывшего огарка, давал немного света. Неизвестная была одета во что-то белое, длинное до пят, очень похожее на старинную ночную рубашку. Волосы, словно лунная паутина. Лицо неподвижное, смертельно бледное, показалось Корсакову смутно знакомым. Женщина поманила свободной рукой, и Сергей почувствовал, что его воля парализована. Он с ужасом понял, что не способен противостоять, не может даже попытаться ни подчиниться этому призрачному существу. Доктор спустил ноги с кровати, встал и как был, босиком и в пижаме, последовал за привидением. Женщина со свечой подошла к нише в стене. Это был, высотой почти в человеческий рост, бывший камин с замурованным дымоходом. Призрачная дама не стал наклонять голову, но как будто уменьшился в росте, и свободно вошла в нишу. Высокому Корсакову, чтобы последовать за ней пришлось согнуться в три погибели. Женщина свободной рукой нажала на один из верхних кирпичей кладки. Тот с неприятным скрипом погрузился внутрь. После этого раздался ещё более громкий, отвратительный скрежет. Вся внутренняя стена в ниши поползла влево, открывая узкий, выложенный красным кирпичом проход. Дама ещё более уменьшилась в росте и вошла внутрь. Доктор, ужасаясь собственному безволию, босиком, в пижаме брёл по душному узкому туннелю за мерцающим огоньком. Но вот впереди вспыхнуло прямоугольное световое пятно.
"Это дверь! Вот мы и пришли!" – обрадовался неизвестно чему Сергей.
С замирающим сердцем и намертво затёкшей шеей перешагнул он через высокий порог…
В этот, самый интригующий момент дико зачесались почти уже совсем зажившие под повязками раны на запястьях. Сергей застонал и проснулся. Немного придя в себя, Корсаков поднялся с постели. Он добрался до бывшего камина и взял с полки карманный фонарик. Им Сергей пользовался во время частых перебоев с электричеством в Огневом логе. Доктор с превеликим трудом забрался в нишу. Он перетолкал всю кладку, бесполезно! Малоинтеллигентно выразившись, Корсаков вылез из камина и решительно направился к старинному буфету
Глава третья. Общая неявная грёза Громова и Корсакова. «Город лунного одиночества»
Глава третья.
Общая неявная грёза Громова и Корсакова.
«Город лунного одиночества»