– Я надеюсь, Пётр Генрихович, вы здесь не производили незаконные опыты на людях? И кто, если не секрет, финансирует этот проект? Насколько всё законно?
– Ну что вы, Сергей Олегович! Мы же не последователи доктора Менгеле! – с неподдельным возмущением отреагировал на первый вопрос Зингер. – Зная вашу принципиальность, я никогда не предложил бы вам подобного!.. Что же касается наших спонсоров, вашего контракта и оплаты работы, то об этом мы с вами переговорим завтра. А законность происходящего здесь вы и сами будете в состоянии определить. Мы же не дети, Сергей Олегович! Мне нужно лишь ваше согласие на сотрудничество.
– Я согласен! – решительно ответил Корсаков
– Я так и думал, – растянул в улыбке бледные губы Зингер и дружески похлопал молодого врача по плечу.
– Конечно, до исследовательского центра этой рекламной выставке научных достижений как до Луны, – уняв первое восхищение, размышлял Сергей. – Однако какой размах! Какие вложены средства! – И тут же, противореча себе, Корсаков снова недоумевал. – А, собственно, куда вложены? К чёрту на рога? В лесную глухомань? В тайные катакомбы под провинциальной психушкой? Я несколько месяцев в Огневом логе. Приехал сюда весной, сейчас уже поздняя осень. И за это время умудрился не заметить даже малейших признаков активности. Причём буквально у себя под ногами. Дичь какая-то! И где, между прочим, персонал лаборатории?
Словно прочитав мысли молодого врача. Пётр Генрихович бросил на Корсакова короткий взгляд пронзительных бледно-голубых глаз:
– Не всё сразу, Сергей Олегович! – заметил он. – Мне ещё многое предстоит объяснить и показать вам. Кстати о персонале! Пройдёмте в рекреационную зону[5].
"Новое дело! Приключения Корсакова продолжаются! – мысленно прокомментировал происходящее Сергей. – Чем ещё намерен меня удивить простой волшебник герр Зингер?"
Пётр Генрихович нажал на какую-то кнопку на стене лаборатории и Корсаков следом за Зингером вошёл смежное помещение. Автоматически включилось мягкое синеватое освящение. Сергей, словно оказался на съёмках, среди декораций какого-то мрачного, депрессивного научно-фантастического фильма про звездолёты и ужасы дальнего космоса. Всё пространство зала оказалось заполненным настоящими анабиозными камерами. Впрочем, эти антрацитно-чёрного цвета капсулы больше походили на саркофаги. Два десятка из них стояли в центре зала полукругом. Каждая на специальном постаменте, развёрнута под углом в сорок пять градусов. В каждой под прозрачной пластиковой крышкой полулежал обнажённый человек. Молодые, заросшие бородами мужчины. Несколько женщин. Бледные бескровные лица. Запавшие, словно у покойников, глаза закрыты... Впрочем, судя по датчикам установленным на каждой капсуле, жизненные ритмы у них присутствовали. Хотя и были замедлены до нереальных пределов. Сергей, будучи знающим врачом просто не мог поверить показаниям этих биодатчиков. По крайней мере, ему не были известны, позволяющие подобное современные медицинские технологии. Если приборы не врали, эти люди просто не могли оставаться в живых.
– Вот и наш персонал! – обвёл рукой зал Пётр Генрихович. – Молодые исследователи, учёные, врачи. Все тщательно отобраны. Лучшие из лучших. Среди них даже двое физиков-лучевиков. Они работали в своей, отдельной лаборатории. Но случилось непредвиденное. Аномальная зона Огнева лога тому виной, или что иное. Это неизвестно. Простите за неуместный каламбур, но наши юные светила угасли один за другим. Молодые учёные, проработав здесь меньше года, начали, словно древние старики слабеть умом.
– Действительно, интересные, уникальные симптомы, – ощутив приятный профессиональный азарт, заметил Корсаков.
– Вот-вот, Сергей Олегович! И я о том же! – явно обрадованный реакцией молодого врача, поддержал его Зингер. – Наши с вами несчастные коллеги внезапно оказывались во власти болезни Альцгеймера. Они впадали в преждевременный маразм, деменцию, слабоумие. Тех, что вы видели, я успел погрузить в глубокий анабиоз в самом начале болезни. Благо уже наработанные технологии это позволяли. Для тех же, кого мы не успели спасти ранее, развитие загадочного недуга было стремительным. За какой-то месяц блестящий интеллектуал превращался в малыша с телом взрослого человека, жалкого дегенерата с умственным развитием семилетки. Таким образом, мы, можно сказать, потеряли восемь человек. Они сейчас находятся среди ваших подопечных, Сергей Олегович.