Если позволите, господин следователь, я компактно изложу своё видение происшедшего в ту ночь. Так точно, господин следователь, очень компактно. Дело в том, что я был призван на фронт с четвёртого курса химико-биологического факультета Мюнхенского Университета. Так вот, я полагаю: иначе чем массовым кратковременным психическим расстройством всё происходившее в ту ночь объяснить невозможно. Причина произошедшего - редчайшее случайное сочетание двух и более факторов.
На этот счёт у меня имеется следующая гипотеза: после окончания операции по ликвидации группы неполноценных элементов на этом месте работали сапёры. Им было произведено шесть подрывов тротиловых зарядов средней мощности. Я предполагаю...
Так точно, господин следователь, всего лишь предполагаю, что был случайно разгерметизирован некий природный резервуар с неизвестным газом, скорее всего органического происхождения. На месте утечки газа в течение пары часов образовалось ядовитое облако. Сначала погода была практически безветренной, но впоследствии это облако было отнесено усилившимся ветром в расположение нашего подразделения. Личный состав батальона попросту отравился этими газами.
Мы на нашем химико-биологическом факультете как раз экспериментировали с подобными веществами. Не буду вдаваться в подробности, но имеется ряд неких сложно-органических газообразных соединений, которые способно вызвать у человека (а при достаточной концентрации и у группы лиц) кратковременное, но весьма острое психическое расстройство. Причём, как в нашем случае, с яркими зрительными и слуховыми галлюцинациями. Симптомы очень похожи на те, что возникают у алкоголиков в момент острой фазы делириума, «белой горячки».
Никак нет, господин следователь. Солдаты не перепились. Так точно, виноват, господин следователь. Пьяные присутствовали, но смею доложить, делириум возникает исключительно у лиц, чья психика ослаблена регулярным и многомесячным, как правило, употреблением спиртного. Причём только у трезвых, и не ранее, чем на третьи сутки после прекращения принятия ими алкоголя.
Так точно! Я продолжаю, господин следователь. На момент начала инцидента я исполнял обязанности начальника караула. В три часа пятнадцать минут после полуночи всё и началось. Вначале я и мои караульные ощутили гул в ушах, а затем вибрацию почвы под ногами. Мне было изначально известно, что наше подразделение находится в сейсмоопасной зоне, а потому я расценил происходящее, как начало землетрясения. Я приказал немедленно объявить тревогу, чтобы вывести людей из здания. Большая часть личного состава уже строилась на плацу у главного входа. До начала рассвета оставалось примерно полчаса, было совершенно темно. Электричества не было. Лишь луна вышла из-за облаков, вот и всё освещение. Подземная вибрация практически прекратилась.
Но в этот же момент из-за главного корпуса клиники показалось зарево пожара. Создавалось полное впечатление, что внезапно вспыхнула дубовая роща в низкой лощине за клиникой. Однако запаха гари совершенно не чувствовалось. Я с группой солдат бросился через арку на другую сторону корпуса - проверить, что же происходит. А там! Видимо, в этот момент предположительное облако ядовитого газа как раз достигло нашего расположения. Это газовое облако, я полагаю, и вызвало массовые галлюцинации среди солдат.
Да, господин следователь, я не был исключением. Открывшиеся видения были ужасающими. В синем свете луны к нам медленно приближалась толпа истерзанных пулями покойников. Мы все понимали: эти люди стали мертвы более четырёх часов назад, окончательно и бесповоротно. Возглавлял этот грязно-кровавый парад бывший директор клиники, кажется, Сташевич. Наши солдаты не паникёры, но при этих обстоятельствах никто бы не выдержал, поверьте, господин следователь. Началась паника, беспорядочная стрельба... Пули не причиняли мертвецам вреда, но это как раз понятно, галлюцинацию убить нельзя... Правда, это я сейчас такой умный. А в тот момент ни у меня, ни у кого из наших мозг как следует не функционировал. Были одни голые эмоции, первая из которых - ужас...
Как я узнал позднее, кроме зрительных у многих солдат наблюдались еще и слуховые галлюцинации. В частности они слышали голоса своих умерших родственников. Голоса исходили от восставших покойников. Но что характерно, мертвецы при этом ртов не открывали. Агрессии «ожившие кадавры» тоже не проявляли. Более того, выказывали чрезмерное дружелюбие. Представьте, господин следователь, окровавленный, изрешечённый пулями мертвец стремиться заключить вас в объятия. Согласитесь, в этом ... мало приятного...