– Только люмпен-пролетарии, подобные вам, Борис, уверены, что деньги решают всё! –ворчливо парировал нападки собеседника Зингер. – Лавэ, лавэ[8]! Вас интересует только прибыль! Для вас это универсальный инструмент. Источник и символ власти! А деньги – они как скальпель. Вне рук хирурга ничто.
– А-а! Только не умничайте, Зингер! У меня от ваших нудных рэчей болят зубы! – раздражённо прервал собеседника Борис.
– Так что! Самому мне, что ли, идти теперь к порталу? – не унимался Зингер. – На себе эксперименты ставить? Или может быть, вы желаете на своей почти бессмертной шкуре испытать огнелоговское излучение. Мы уже потеряли здесь, в этих катакомбах сотни миллионов долларов. Я уже молчу о двух десятках исследователях-экспериментаторах. А ведь это были не подопытные морские свинки, а образованные, подающие надежды молодые учёные. Поймите, что появление на мировом рынке медицины нашего излучателя явится настоящей революцией для всей человеческой цивилизации. В перспективе почти мгновенное омоложение организма и неограниченное продление жизни для избранных.
– Зачем вы мне всё это пэрэсказываете, Питэр? Я пока что при своей памяти! – недоумённо заметил южанин.
– Тем не менее наш излучатель нуждается в серьёзной доработке, – как бы ни слыша своего собеседника, продолжил Зингер. – Существующие непредсказуемые сбои недопустимы! Посмотрите на Мартина, Борис. В сорок шестом, ещё в самом начале исследований, окрылённый первыми успехами, Мартин пожелал сочетать приятное с полезным. Изменится, а заодно омолодиться. Кто бы стал искать его на территории Сталинской России? Да и возможно ли было в случае успеха опознать, к примеру, в совсем молодом мужчине скрывающегося от всего мира сорока шестилетнего человека?
– Да уж! Это вряд ли, – согласился южанин.
– Мартин смело сунулся в огнелоговский портал, – продолжил Зингер. – И что же?! Теперь наш партайгеноссе пребывает в теле вечного несносного малолетки. Парню стукнул сто первый год, а он развлекается, дрессируя в спортзале толпу бессознательных несчастных больных. Между прочим, таких же бедных жертв портала, как и он сам. Мартин и Корсакова этим голым биороботам в спортзал приказал притащить. Вменяемого свидетеля своих мнимых побед захотел иметь дурачок. Чтобы хоть кто-то оценил его умение подчинять и властвовать.
– Да уж! – поддакнул Борис. – Его фюрер сгорэл бы от стыда, глядя на нынэшние забавы своего личного секретаря.
Корсаков, с трудом воспринимал этот фантастический, похожий на слуховую галлюцинацию бред. Меж тем он, наконец, вспомнил, когда впервые услышал «восточный» голос этого самого Бориса. Случилось это в подвале. Невидимый «южанин» разговаривал тогда с Иноходцевым. Было это в ночь позорного пленения доктора Корсакова собственными санитарами в подвальном морге. Он тогда ещё переусердствовал с известным анестезирующим и дезинфицирующим средством. Обезболивал изорванные о мёртвые зубки деда Гулька запястья, вот и не рассчитал. Проще говоря, упился доктор медицинским спиртом до невменяемости.
– Что же вы наплэли этому интеллигентику, Зингер? – продолжил допытываться южанин. – Чем заманили в наши мрачные подзэмелья?
– Хе-хе! А чем мальчишек всех времён привлекала такая, как мы с вами, нечистая сила? – осторожно перебинтовывая голову Корсакову, вопросом на вопрос ответил Зингер.
И тут же, продолжая посмеиваться, прояснил:
– Любопытство, герр Капроханов! Любознательность, пытливость и другие полезные черты детей рода человеческого.
– А вас не смущает, Зингер, – понизил голос Капроханов, – что этот любознательный доктор слышит сейчас наш с вами разговор?
– Нет, не смущает, – спокойно ответил немец. – Я ведь не для вас, Борис пересказываю известную историю. Нам необходимо ввести нашего юного доктора в курс дела. Пусть знает всё, вплоть до имён. Нам необходимо полное взаимодоверие! Я ему чуть позже ещё и историю сестёр Параклик, Амэны и Симоны расскажу. И почему так важна для нас, спасённая им Симона. Он теперь наш, этот молоденький русский врач. Если не душой, то уж телом точно. Никуда теперь не денется… Свежий взгляд. А также сотрясённые, но ясные мозги нашего юного доктора нам сейчас очень пригодятся!
Зингер панибратски похлопал по плечу притворяющегося спящим Корсакова и не без ехидства осведомился:
– Не так ли, Сергей Олегович?