Причина тому была веской. Посреди его личной Нирваны, где-то в районе воображаемой головы вспыхнуло небольшое светило. Надежды Сергея на счастливо обретённый вечный покой рушились на глазах. Пришлось, морщась от света открыть органы зрения. Рядом, на постели, сидела, закутанная в его халат Ядвига. Поплавская плечом прижимала к уху чёрный мобильник Корсакова.
"Нет! Всё-таки в жизни, в отличие от смерти есть свои, неоспоримые преимущества, – видимо, по инерции продолжил философствовать доктор. – Вот ведь прелесть какая!. Девчонка красивая. Мобильник чёрненький. Ушко под ним красное. Волосики над ушком рыженькие"…
– Когда уже кончаться эти перебои с электричеством! То включают, то выключают. Чёртов Лёва! Порядка в своём королевстве не может навести. Директор называется! – проворчала Ядвига.
Девушка положила мобильник на прикроватный столик и погасила ночник. Она сбросила халат, забралась под одеяло и, обняв рукой, крепко, с детской доверчивой нежностью притиснулась к спине Сергея.
– Ты ж моя хорошая! – умилённо улыбнулся Корсаков и закрыл глаза.
[1] Песня Анны Герман «Танцующие Эвредики» (музыка Катажины Гертнер, стихи Евы Жеменицкой)
[2] Эрос – бог телесной любви в греческой мифологии, символ сексуальности. Тонатос – бог смерти. Фобос – древнегреческое божество, олицетворяющее страх.
[3] Еvet! Evet, sevgelim! (турец.) – Да! Да, любимый!
[4] Теза (др.-греч. θέσις «положение», фр. thèse «тезис, положение») — положение, утверждение, выставляемое и потом доказываемое в каком-нибудь рассуждении
Глава одиннадцатая "Добро пожаловать, барон…", или "Страсти по Симоне"
Громов придержал за плечо Женьку. Мышкин почти бежал впереди, его явно разбирало любопытство.
– Не торопись, братишка! – осадил друга Георгий. – Мы с тобой засветились. С немчиком-то пообщались. Как бы он шум не поднял. Того и гляди, Зингер с Хабаром прибегут. Да и, вообще, поди знай, кто ещё в этих катакомбах обретается…
Как будто в подтверждение его слов за поворотом, в дальнем конце коридора раздались голоса. На счастье, совсем рядом оказалась почти сливающаяся с белым кафелем дверь из светлого металла. Громов, желая повторить испытанный фокус, поднёс ладонь к закрытому дверному створу. Способ снова сработал. Дверь с лёгким шипением отодвинулась в сторону, и друзья шагнули в таинственную темноту.
Тем временем голоса в коридоре быстро приближались.
– Сим-сим открылся, – косясь в коридор, опасливо проворчал Мышкин. – Теперь бы ему ещё и закрыться.
Дверь, немного подождав, послушно затворилась. Приятели оказались в кромешной тьме.
– О, чёрт! Рука! Повязка сползла! – прозвучал из коридора низкий, с восточным акцентом голос.
– Это Хан! Он всё-таки здесь! – опознал человека в коридоре Гром.
На минуту всё стихло, но вскоре разговор продолжился.
– Этого психа-экстрасенса защищает настоящий профи, – проворчал Хан.
– Ах, оставьте, Капроханов! – возразил Зингер. – Откуда здесь взяться профессионалам. Разве что, хе-хе, мы с вами. Это наверняка ваши конкуренты с их доморощенными киллерами. Опять территорию делите.
– А я говорю вам, Зингер, что всё это слишком сэрьёзно, – сердито прошипел Хан. – И этот Гром и тот, кто его прикрывает. В меня стрэлял профи. Может, вы и великий учёный, Зингер, но иногда, всё же, кажетесь болваном. Мои коллеги на таком уровне работать нэ могут. Уж поверьте опыту старого мафиози. Кроме того, стрэлявший зачем-то дал мне понять, как много он знает…
Голоса, постепенно смолкли. Громов в недоумении повернулся к Мышкину:
– Кто в Хана стрелял? Кто меня прикрывает? Ты что-нибудь понял?
– Да леший их разберёт, – явно не желая «включать Сыщика», буркнул в ответ Женя.
Гром решил сменить тему. Слегка хлопнув Евгения по тощему плечу, он бодро распорядился:
– Ладно, князь Мышкин! Включай свой трофейный фонарик. Осмотримся хотя бы, что за пещеру Алладина мы открыли.
– Сами вы, князь, сударь! – проворчал Женя, но фонарик послушно включил.
Для начала друзья нашли на стене клавишу освещения. Тщетно пощёлкав ею, они осторожно двинулись вперёд. Луч света скользнул по длинному ряду шкафов из полупрозрачного пластика.
– П-похоже на раздевалку, – предположил Мышкин.
Громов открыл один из шкафчиков. В нём, на специальной вешалке-распорке обнаружился серебристый, словно изготовленный из мягкой фольги скафандр. На полке выше покоился круглый объёмный гермошлем. Чуть ли не половину его занимало, похожее на забрало рыцарского шлема обзорное окно из чёрного стекловидного пластика. «Забрало» при ближайшем рассмотрении оказалось откидным световым фильтром. Под ним обнаружился вполне прозрачный и удобный для обзора стеклопластик.