"Как же я сюда попал. Вроде бы мы с Мышкиным собирались куда-то пойти этой ночью. А потом? Что случилось потом? И, вообще, полное впечатление, что со мной это уже происходило! И мысли, будто все те же! Дежавю какое-то! Словно на киносъёмках, дубль второй!"
До Логова Мирры Гром добрался на удивление быстро. Лесная, припорошенная серым снегом тропа, хорошо запомнилась страннику ещё в первый визит. Также удачно быстро Гром нашёл вход в Логово. Смахнув снег, он с трудом откинул тяжёлую крышку и спустился по земляным ступенькам в тёплую, скудно освещённую пещеру. В нос саданул необычайно резкий запах псины.
"Помнится, во время моих прошлых посещений Логова в нём так не смердело!" – неприятно удивился Георгий.
– Ещё один женишок пожаловал! – раздалось за спиной странника глухое недовольное ворчание.
Гром обернулся. На него в упор, тяжёлым недобрым взглядом смотрела Морщинка. С матушкой Мирры что-то произошло. Она изменилась. И не к лучшему. Бесчисленные старческие бороздки на её лице больше не светились добротой. Они потемнели, стали резче. Нос, будто подменили. Он вытянулся, обвис и касался теперь чуть ли не нижней губы. Да и рот превратился в какую-то ехидную щель с бледными полосками. Морщинка походила теперь на злую старую ведьму.
– "Настоящая баба Яга из Посмертья!" – стараясь скрыть эту грубую мысль, ужаснулся про себя Гром.
– Что, не нравлюсь?! Так не смотри! – правильно прочитав гримасу гостя, прошипела старуха. – Иди сразу к моей дочери, сучке похотливой! Там тебе больше глянется …– Мерзко усмехнувшись, добавила она.
Из полутьмы дальнего угла Логова до ушей странника донеслись какие-то сдавленные хрипы, стоны и ещё бог знает какие, наводящие на стыдные догадки, непотребные звуки. Гром нехотя, весь сжавшись от недобрых предчувствий, направился в странный угол. Воздух в этой части Логова оказался на удивление горячим и влажным, словно в предбаннике. Правда, запах в этом месте был совсем не банный. Пахло не мылом и распаренными дубовыми вениками и даже не привычной уже псиной. Нет. Здесь стоял мощный дух пряного, отдающего мускусом человечьего пота и сырого каштана. Возня в тёмном углу усилилась, раздался глухой женский вскрик и почти одновременно, чей-то короткий, похожий на волчий, утробный рык.
– Мирра! – в ужасе вскрикнул Гром и рванулся вперёд.
В то же мгновение чьи-то неимоверно сильные руки стиснули его плечи.
– Куда? Соблюдай порядок! Разве ты не знаешь правил? – дошёл до юного странника чей-то мысленный сердитый окрик.
Едва лишь ослабла хватка решительного силача, как Георгий не замедлил освободиться и повернулся. На него сверху вниз смотрел молодой губастый чернокожий гигант со смолянистой, густо-кудрявой бородой. Глаза негра грозно поблескивали в полумраке. Его лицо украшала густая, вся в смоляных кудряшках борода. Негр оказался великолепно сложён. Оценить достоинства его фигуры было легко, поскольку одеждой ему служила лишь набедренная повязка из серебристой шерсти.
– Мумба! – узнав в чернокожем великане одного из сыновей Мирры, вслух вскрикнул Гром.
Парень сверкнул в полутьме великолепной белизны зубами и многозначительно поднёс указательный палец к пухлым губам.
– Я тоже узнал тебя! – мысленно произнёс он и с виноватыми интонациями добавил. – Ты мне нравишься, странник! Пожалуй, даже больше всех иных любовников матери. Однако порядок есть порядок. Впереди тебя ещё трое. Дождись очереди и утоли свой голод. Не нарушай обычаев Посмертья! Если, конечно, не хочешь познакомиться с ревностью ожидающей матушкиной любви самцов. Ведь, как говорится, «Кто раньше, тому и кусок слаще!» Не раздражай соперников! Не буди их ярости! Убить в Посмертье нельзя. Но можно причинить боль. Большую и очень резкую боль!
Гром слушал Мумбу, чувствуя, как от накатывающей волнами слабости подгибаются его колени. Парень заметил неважное состояние странника и усадил его на ближайший шерстяной тюк. Меж тем из этого чёртова угла Логова донёсся пронзительный короткий женский вскрик и удовлетворённое низкое ворчание.
– О! Бенгалец получил своё! – усмехнулся в темноте Мумба.
– Кто? Бенгалец? – ужаснулся Гром. – С Миррой! Но ведь он тигр! Огромный, мерзкий и жирный полосатый кот!
– Это оставь для Яви! – добродушно отмахнулся Мумба. – Здесь не властвуют ваши, человечьи предрассудки. Мы все здесь свои, вольные оборотни, странники-проводники. Неважно кто ты, тигр, кот, волк, или какой-нибудь индейский, Великий Седой Орёл. У нас с этим делом просто. Захотел, получи! Все равно, что воды налакаться…
Мумба огладил смолянистую чёрную бороду и принялся деловито загибать чёрно-розовые толстые пальцы: