- Это значит, что мы сейчас будем пересекать границу миров, -
пояснил Демихов.
Грузовик начало трясти. Странно, но вместо волнения Леснинский
почувствовал, что к нему со всех сторон начинает подступать чувство
какого-то неземного спокойствия. Все переживания, все тревоги, все
бескрайние обиды последних лет будто бы отошли куда-то на второй план:
они не стерлись из памяти, но из актуальных, (надо вспомнить слово)
событий современности они превратились в архивные документы, в
страницы исторической хроники. Это спокойствие казалось чем-то
странным: уже несколько лет чувство тревоги в полной мере не отпускало
ни на секунду. Оно действовало всегда с разной силой: то набирало обороты,
то немного сдавало позиции, но никогда не исчезало полностью. А сейчас
тревоги действительно не было, совсем! «Как же так может быть», -
удивлялся сам себе Леснинский, - «Я раньше сидел у себя дома, еще даже
тогда, когда мне не угрожал никакой военкомат, когда у меня не было
никакой безответной любви, когда были еще те, одни из последних
хороших, веселых и беззаботных выходных дней, все равно тревога, хоть и в
очень малой дозе, присутствовала, и не отпускала меня из своих холодных
объятий. Сейчас же я лечу на сомнительном транспортном средстве, по сути
дела, в неизвестность. Но я совершенно спокоен и, кроме того,
почувствовал, что ли, большую степень свободы… Свободы от жизни и
смерти, свободу от всяческих гадких событий, от одиночества, от данности.
Наверное, это именно тот покой, о котором говорил бедный старик
Земетчин, рассказывая о своем путешествии в город Анютинск. И об этом
же покое, видимо, хотел поведать мне дядя Ханес в своих сказках о
необычном и загадочном мире. Только тогда, в те далекие времена я еще не
совсем понимал, каков этот покой, какой смысл в это неоднозначное и даже
в чем-то противоречивое слово вкладывал дядя. И только сейчас я понял, я
прочувствовал этот покой, он обволакивает меня со всех сторон, не давая
тревоге ни на сантиметр приблизиться ко мне».
Вскоре впереди и внизу появилась какая-то земля. Вначале она
казалась бесконечным желто-зеленым ковром. Тапковозка начала
снижение. Стали различимы поля, леса, цепь холмов, тянущаяся в обе
стороны куда-то вдаль, перпендикулярно движению… Неизвестная земля
становилась все ближе.
- Ой, что это, - с удивлением взглянул на приборы Андрей, - стрелка
совсем в ноль ушла. Слушай, Ваня, ты когда свой ГрЫзовик последний раз
заправлял? Топлива совсем нет.
- Да, вроде бы, во вторник… Когда мы из Серийска шли порожняком.
Я думал, хватит…
- Как видишь, не хватило…
- А до Алинска никак не дотянем? Все равно же по инерции еще
немного лететь будем.
- Нет, до него еще километров двадцать, а у нас совсем плохо с
топливом…
- И, как назло, далеко от дороги в сторону ушли. Так бы хоть на
дорогу сели, а там бы где-нибудь заправку нашли. А теперь рухнем.
- Ну давай, наклоняй влево, чтоб поближе к дороге. Ладно, где
рухнем, там и рухнем, что ж делать.
«Если я правильно понял слова пилотов, сейчас мы упадем, и я умру.
Но я не жалею, что в один день порвал с привычной жизнью и сел в эту
штуковину. Лучше один раз побывать в небе, и погибнуть свободной
птицей, чем еще много лет бессмысленно существовать в Мире Вечной
Борьбы», - пронеслось в голове у Леснинского за одну секунду.
С тридцатиметровой высоты грузовик рухнул вниз. Ударившись о
землю, он еще несколько раз перекувырнулся, а затем лег на бок. Откуда-то
сверху посыпались белые конфеты… Странно, но Леснинский совсем не
испытывал боли. Все ощущения были похожи, скорее, на те, что возникают
при игре в какой-нибудь симулятор на компьютере, или при просмотре 5D-
кино.
- Вот теперь-то я знаю, где ты прячешь от меня «Rafaello», - первое,
что сказал напарник, с неестественно веселой для только что
произошедшего события интонацией.
- Если б я их не спрятал, ты бы их все по дороге съел, и к
традиционному пятничному вечернему чаю ничего бы не осталось, -
ответил Демихов тоже отнюдь не грустным голосом.
- Это верно! – подтвердил напарник.
Удивлению Леснинского не было предела. «Как люди, только что
пережившие страшную авиакатастрофу, могут сразу же после нее говорить о