Вокала на записи не было, но слова сами всплыли в моей голове.
Солнце садится за горами вдали,
Звезды усеяли небо.
Сегодня все сделано,
И сердце поет.
Прохладным вечером
Давайте соберемся,
Соберемся.
Костер ярко горит во тьме,
А теперь угасает.
Спать так просто,
Во сне можно пропасть,
Так давайте поспим,
Поспим.
Мелодия повторялась бесконечно.
— Похоже, Ниими смог сбежать из ратуши… Нам нужно идти, — сказал Сатору.
— Да.
Хоть до заката еще было время, мелодия словно приближала вечер. И я кое-что поняла. Оборудование для передачи сигнала в ратуше питалось электричеством от генератора с водным колесом. Но каналы лишили воды часы назад.
Ниими оставался в здании. Он питал мегафоны своей проклятой силой.
Я хотела сказать Сатору, но увидела его мрачное лицо. Он тоже это понял.
Мы шли в тишине, пересекали высохшие каналы. Мы уходили все дальше от района, но музыку все еще было слышно.
А потом она оборвалась.
Я закрыла глаза и скрипнула зубами, медленно дыша, чтобы остановить слезы.
Ниими знал, что Томико назначила меня преемницей. Может, он намеренно хотел привлечь беса в ратушу, чтобы мы безопасно ушли в Храм чистоты.
Но я уже не могла узнать ответ.
Мы добрались до реки Тонэ, обойдя главные каналы. Река была прозрачной, быстрый поток был красивым, но я была не в настроении любоваться. Мы поискали лодку, но безуспешно. Пришлось сделать из трех деревьев плот.
Мы плыли по реке, покачивались на плоте, и последние сутки казались сном.
Лишь сон. Это явно так. Но десятки порезов и синяков на моем теле, как и усталость, говорили о другом.
У меня уже кружилась голова от нехватки сна. Столько неприятного случилось за последние несколько часов, что разум с трудом воспринимал это.
В какой-то момент я перестала вовсе переживать.
Через тысячу лет от нас ничего не останется. Никто не будет знать, что тут произошло. Так зачем стараться выжить?
— Саки, думаю, там что-то есть.
Я не сразу поняла, о чем он.
— Помнишь, где вход?
Я поняла, что Сатору спрашивал про Храм чистоты.
— Нет… но я помню то дерево.
Расположение храма не было тайной, но и не было всем известным. Меня доставляли сюда в лодке без окон, и я не знала, где мы покидали каналы и попадали в реку, а где снова плыли по каналам. Я бывала у храма пару раз, когда работала с офицерами охраны дикой природы, но не видела те пути, которые мы использовали.
— Странно. Я уверена, что это то место.
— Что теперь?
Нам поискать на берегу? Если это не то место, то мы ничего не найдем, а еще можем столкнуться с бакэ-недзуми.
— Простите! Тут кто-то есть? — закричал Сатору.
— Хватит. А если тебя бес услышит?
Сатору покачал головой.
— Опаснее будет, если бес нас догонит, пока мы тут. Нам нужно поскорее найти храм… простите! Тут есть кто-нибудь из Храма чистоты?
Удивительно, но ему ответил голос:
— Кто это?
— Сатору Асахина, биолог с ферм Лотоса. И Саки Ватанабэ из Отдела здоровья. Томико-сама посоветовала нам убежать в храм.
— Прошу, подождите минутку.
Скрип, и чаща перед нашим плотом раздвинулась. Канал вел в ее глубины.
— Прошу, направляйтесь сюда.
Я все еще не видела, кто говорил. Мы направили свой примитивный плот вперед, дверь в виде чащи закрылась за нами. Механизм двери не выглядел сложно, но без проклятой силы открыть ее было трудно. Вход был неплохо защищен. С реки его почти нельзя было заметить, а подойти с берега мешали деревья и камни.
Плот плыл по узкому извилистому каналу и прибыл к крытому причалу. Тут я была перед инициацией. Я помнила, что канал был шире, но, может, это была другая часть.
— Я рад, что вы добрались невредимыми.
Появился монах, сцепивший ладони перед собой. Мы поклонились в ответ.
— Я — главный монах административной части Храма чистоты. Меня зовут Джакуджо. Вы явно устали. Сначала отдохните, а потом мы зададим вам пару вопросов.
Одной из обязанностей главного монаха было приглядывать за посетителями. Мы пошли за ним по накрытым ступеням. В храме нам привели в комнату с татами, нам принесли еду. Там был лишь рис с маринованной репой и вода, но для нас это было пиром. Мы проглотили все моментально.
Потом мы немного отдохнули. Я хотела обсудить с Сатору миллион вопросов, но не было сил. Апатия, которую я ощущала до этого, снова охватила меня.
Из-за двери донесся голос Джакуджо.
— Сатору Асахина, Саки Ватанабэ, мне больно просить вас, ведь вы устали, но вы могли бы пройти со мной в главный зал?
— Хорошо, — ответили мы хором.
Нас уже ждали монахи. Они готовились разводить огонь на алтаре.
— Прибыли Сатору Асахина и Саки Ватанабэ, — сообщил Джакуджо.
В комнате стало тихо.
— О, хорошо…
Главный священник Мушин. Ему было больше ста лет, и он казался древним еще сильнее, чем в нашу первую встречу.
— Надеюсь, Томико в порядке?
Я не знала, что сказать, так что молчала, но по моему лицу, похоже, было легко все понять. Мушин закрыл глаза.
Еще один монах, худой, как журавль, и не младше Мушина, представился как Гёша, жрец храма. Он был вторым после Мушина, был в ответе на практичные дела храма. Он выглядел знакомо, я помнила его с собрания на прошлой неделе.
— Мы надеемся на вашу помощь. Думаю, кто-то из вас смог увидеть беса вблизи?
— Да, мы оба, — ответил Сатору.
— Вы можете описать его? Сколько ему на вид, как он выглядит и тому подобное.
— Бесу… около десяти лет, — сказала я.
Монахи стали шептаться.
— Десять? Самый юный из всех, что я слышал.
— Хоть он еще ребенок, его черты хорошо развиты. У него рыжие волосы и…
Я была уверена, что он был сыном Марии и Мамору, но не спешила говорить об этом. Мы с Сатору описали его внешность, огонь загорелся на алтаре. Пламя поднялось к потолку, и монахи стали читать молитвы.
— Ясно. Бес выглядел примерно так?
В огне появилось изображение беса, пока говорил Гёша.
— Да! — мой голос дрожал от воспоминания о бесе.
— Благодарю. Теперь, пожалуйста, отойдите, — сказал Гёша и опустился перед алтарем вместе с Мушином.
Он налил в огонь ароматное масло, бросил кедровые прутики. Искры взлетели в воздух, тридцать монахов стали скандировать в унисон.
— Постойте, у меня есть вопрос… — сказала я Гёше, но Джакуджо остановил меня.
— Прошу, задавайте вопросы мне. Отойдем.
— Для чего эта молитва?
Джакуджо смутился и задумался.
— Обычно об этом не говорят не монахам, но я сделаю для вас исключение. Сейчас весь Храм чистоты направляет энергию в огонь, чтобы изгнать беса.
— Изгнать? Это возможно? — удивилась я.
— Конечно, это не просто. Но свет Полярной звезды — сила Будды Теджапрабхи, которая останавливает движения нечисти и демонов. Сила Вайшраваны успокаивает духов. Один из четырех главных ритуалов, защищающих землю от катастрофы. Сутра Usnisavijayadharani, которая принесла божественный ветер, когда монголы напали на древнюю цивилизацию, вместе с сильным ритуалом, молитвой золотому колесу, и несколькими другими ритуалами смогут изгнать беса, — уверенно прошептал Джакуджо.
— В прошлом уже было успешное изгнание? — спросил Сатору.
— В храме есть документ о внезапном появлении беса четыреста лет назад. После трех дней и трех ночей молитвы беса изгнали. И ни одна жизнь не была потеряна.
— Так… это убивает беса?
Джакуджо помрачнел.
— Нет. Убийство в прошлом было разрешено, но теперь мы следуем пути Будды, но это запрещено.
— Но бес уже убил много людей. Если мы сможем спасти много жизней, покончив с одной, разве это не правильно?