Монстры предлагали прохожим вино. Мы взяли бумажные стаканчики и выпили вино залпом. Оно было сладким. После него у меня стала чуть кружиться голова.
— Смотри, фонари несут.
Он указал на гроздья фонарей, которые несли на длинных палках. В древности каждый шест нес один человек, но у нас шест весил намного больше, так что это было невозможно. Каждое лето все семь городов создавали свой фонарь, но Уитертри не участвовал после катастрофы двенадцать лет назад, и Хейринг приносил из-за этого два фонаря. В этом году Уитертри вернулся, и фонарей было восемь.
Они медленно двигались по дороге. Передо мной был фонарь из моего города, Вотервила. Фонари были украшены рисунками водных колес.
Монстры бежали за фонарями. Они были низкими, почти размером с детей. Все были в шляпах и масках зверей, а не в обычных масках из ткани.
— Дети-монстры, — указала я, но они уже убежали.
— Дети? Странно. С каких пор дети наряжены как монстры?
— Они только что прошли. Там.
Громкий звон сообщил о первых фейерверках ночи. Яркий цветок света возник в темном небе. Появился второй, третий. Краски и форма напоминали хризантемы и пионы. Люди радостно шумели, пока мерцающие огоньки опадали, как лепестки вишни. Их сделали только при помощи пиротехников, без проклятой силы.
— Красиво… — прошептала я.
— Да, — Сатору нежно обвил руками мои плечи.
После фейерверков заиграли музыканты. Звучала флейта, барабаны, гонг задавал ритм фестиваля.
Что я тут делала?
Я спрашивала себя всю дорогу.
Я узнала о смерти Марии меньше недели назад. Я отвлекала себя работой и фестивалем и не давала думать об этом.
Все пришли на летний фестиваль. Кроме больных и тех, кто присматривал за детьми, все пришли сюда. Я не могла вынести мысли, что буду в это время одна.
Я не только поэтому согласилась пойти с Сатору на фестиваль. Фестивали времен года в Камису-66 следовали определенной теме. Например, фестивали изгнания демонов, посева и изгнания болезней весной были связаны со здоровьем. Летние фестивали были данью уважения предкам и пожеланиями счастья в следующем мире. Этой ночью миры живых и мертвых были очень близко.
Если Мария хотела меня увидеть, она появится на фестивале. Подсознание заставило меня прийти.
Я приближалась к площади в центре фестиваля, стало видно башню и сцену для выступлений, украшенные красно-белыми флажками. Хоть до основного выступления было немного времени, многие уже напились вина и веселились, ловя золотых рыбок или бросая дротики в палатках. Играть в это было сложно без проклятой силы, но все договорились не использовать силы в эту ночь. Исключениями были артисты и носильщики фонарей.
— Погоди, я хочу сахарную вату, — сказал Сатору и направился к палатке.
Я озиралась и заметила девочку в юката.
Мария… Не может быть. Я моргнула. Но ее рыжие волосы, скрепленные серебряной заколкой, выглядели как у Марии в детстве. Даже ее юката, белая с голубыми точками и красной рыбкой, выглядела так же, как та, в которой она была.
Я прошла к девочке. Но, когда я была в четырех метрах от нее, она вдруг побежала.
— Постой! — крикнула я, погналась за ней.
Она бежала от центра фестиваля к темным каналам.
— Мария!
Я бежала изо всех сил, но в спешке и неудобной обуви чуть не упала. Я удержала себя проклятой силой, подняла голову, но девочки уже не было.
— Саки! В чем дело? — послышался сзади запыхавшийся Сатору.
— Прости, ничего такого, — я повернулась к нему.
— Ничего? Почему ты тогда побежала?
— Я…
Я не могла сказать, что преследовала галлюцинацию. Я поняла, что забежала дальше, чем думала, и место было почти пустым.
— Ты звала Марию?
— Ты слышал?
— Да. Ты ее видела?
Я посмотрела на черное небо. Это была ночь новолуния, а еще облака закрыли звезды.
— Не знаю… Может, это был похожий на нее ребенок.
Но даже сзади она была невероятно похожей. Но если Мария пришла ко мне, почему она убежала? Она словно вела меня сюда.
У уха что-то тихо гудело. Я невольно отскочила.
— Комар, — рассеянно ответил Сатору.
Он заметил комара в свете факела и прогнал его взмахом руки.
— Почему тут комар?
Обычно в пределах Священного барьера не было мух и комаров. Особенно, комаров, ведь все ненавидели их за укусы и тут же убивали.
— Может, залетел с кем-то, кто шел в горы.
— В ночь фестиваля?
Люди так напились, что выходили за барьер этой ночью?
— Или Инуи и его команда вернулись.
Неделю назад офицеры охраны дикой природы отправились, чтобы убить двести тысяч членов колонии Ктыря за три дня. Это не произошло. Армия Якомару пропала, словно ощутила, что боги смерти идут за ними.
— Может ли быть…
После летнего лагеря я знала, что спать в лесу и есть ограниченные припасы очень сложно. Они могли вернуться в город, чтобы отдохнуть и пополнить запасы. Но мне казалось, что команда Инуи не придет, пока не завершит миссию.
— Давай вернемся. Вот-вот начнется состязание по рисованию огнем.
Рисование огнем было созданием красивых рисунков из фейерверков в небе с помощью проклятой силы. Каждый год самые сильные пользователи проклятой силы состязались под радостные вопли толпы. Это было кульминацией летнего фестиваля.
— Ладно…
Я так и не знаю, почему тогда обернулась. Мною словно кто-то управлял. И от увиденного моя кровь похолодела.
— Саки, что такое? — растерянно спросил он.
— Там! — я указала на канал дрожащим пальцем.
— Что? Я ничего не вижу.
Это было там лишь миг. Но я четко видела.
— Они стояли там. Мария, Мамору и юноша без лица…
Они стояли на воде, смотрели на нас пристально из далекого мира. Это было воплощение фразы «переход в мир иной».
— Саки, — Сатору обнял меня, — я тоже это ощущаю. Я хочу встретить их, даже если они — призраки.
— Мне это не кажется. Поверь.
— Знаю. Ты их видела. Но ты и хотела увидеть их тут, да? Можешь пытаться скрыть это, но я знаю.
— Как?
— Твоя юката. Такая темная и простая, что я выгляжу почти безвкусно.
Его юката тоже была темно-синей, но с бледными полосками.
— Ты будто в трауре.
Он попал в яблочко, и я не могла ответить.
— Ничего. Ты очень хотела их увидеть, да? Мысль была такой сильной, что твой разум создал их изображение на воде.
— Да…
Это можно было так объяснить. Но кем была девочка, из-за которой я убежала с фестиваля?
Мы какое-то время стояли там, не двигаясь, он обнимал меня. Сатору хотел меня успокоить.
Я посмотрела поверх его плеча на земли фестиваля. Все выглядело как обычно, там был свет и люди. И толпа ждала состязание по рисованию огнем.
Но монстры все еще предлагали вино. Мелкие монстры в масках. Это были дети, да?
Но, когда мужчина, выпивший вина, упал на землю, я поняла, что что-то было не так.
— Сатору!
Монстры бросились бежать от моего крика.
— Саки? В чем дело?
Он, наверное, думал, что я снова переживаю из-за пустяков, и обнял меня крепче.
— Нет! Отпусти! Тот мужчина потерял сознание! Там!
Сатору отпустил меня и оглянулся.
— Что произошло? — выдохнул он.
— Он выпил вина, которое дал монстр, и…
Я подбежала к мужчине. Из его рта текла пена, он мгновение корчился от боли, а потом замер.
— Он мертв… но он ничем не болел. Это был яд, — сказал Сатору, понюхав рот мужчины.
— Яд? Но кто…?
— Разве ты не говорила, что были монстры-дети?
— Да.
Страх на его лице испугал меня.
— Люди этого не сделали бы. Это бакэ-недзуми.
— Бакэ-недзуми? Это невозможно. Они не воевали открыто с людьми. Они знают, что это будет концом для них!
— Наверное, они поняли, что их вот-вот истребят, и решили напасть.
— И Ктыри…
Я вспомнила Якомару с его серебряным языком и хитрыми глазками.
— Идем! Нужно всех предупредить.