Время шло, но надежда на выздоровление Флоры Макартур не оправдалась, и министерство образования направило к нам другую преподавательницу. Она была вдовой, звали ее м-с Данстен. Она обладала гораздо большим опытом, чем наши предыдущие учительницы. Она была, мне кажется, прирожденным учителем. Будучи твердой, она не требовала неукоснительного подчинения дисциплине. Достаточно было силы ее личности и уверенности в себе. Словно сама судьба привела ее в нашу школу для того, чтобы мои стопы сделали первый шаг в направлении далекой, божественной цели этой инкарнации. Как-то раз, когда все дети уже ушли, она попросила меня остаться после уроков. Я понятия не имел о том, что было у нее на уме, и потерял дар речи, когда она сказала: «Не хотел бы ты подготовиться к отборочным экзаменам в среднюю школу в этом году? Я знаю, ты пропустил много месяцев учебы, но думаю, если ты сейчас усердно поработаешь, ты их выдержишь. Что ты на это скажешь?» Мысли и чувства, как в шарманке, закружились в моей голове. Гордость и удивление от того, что она считает это возможным, страх, что разочарую ее, а в глубине — какое-то необъяснимое чувство, что здесь для меня открывается путь к чему-то необыкновенному. Но я только мог сказать: «Хорошо, но я должен спросить родителей. Если они согласятся, я сделаю все, что смогу». «Я надеюсь, что они согласятся, — сказала учительница. — Скажи им, что тебе нужно будет по утрам приходить в школу на час раньше, а я буду приходить еще раньше, чтобы написать на доске задания по тем предметам, в которых ты очень отстал из-за того, что школа несколько месяцев не работала».
Моя мать согласилась с радостью, отец не сразу и не без колебаний. Итак, начало было положено. Новость скоро распространилась по всему округу, поскольку раньше никто не предпринимал попытку держать этот экзамен, — несмотря на то, что в городе Лонкестоне государственная средняя школа существовала уже несколько лет. Но разве можно было надеяться, что деревенские дети из школы с одним-единственным преподавателем сумеют выдержать этот трудный отборочный экзамен? Для домохозяек это стало поводом для сплетен: они говорили, что у меня нет никаких шансов и что даже пытаться глупо. Их мужья, так же как и мой отец, были скорее удивлены и предпочитали помалкивать, чаще же бормотали себе под нос: «Зачем мальчишке, которому на роду написано быть фермером, тратить время на среднее образование?»
Занимаясь целых пять месяцев до уроков, во время уроков, а также по вечерам, я получал от этого удовольствие. Меня поддерживал энтузиазм м-с Данстен и ее вера в мой успех. Но когда пришло время экзаменов, я занервничал: экзамен проходил в большом здании городской школы, и я чувствовал себя каким-то деревенским простофилей среди толпы находчивых и острых на язык городских детей. Ночь перед экзаменом я провел в городе в доме моей любимой тетушки Герриэт, сестры моей матери. Мама советовала мне как следует выспаться перед экзаменом, но подруга тети, также остановившаяся у нее, повела меня в кино на фильм ужасов, который ей хотелось посмотреть. В результате я провел бессонную ночь и на трудном экзамене был не в лучшей форме. Правда, я старался изо всех сил, но по окончании экзамена склонен был думать, что я, к несчастью, его провалил.
На следующий день, когда моя добрая мама приехала за мной из Вествуда, я решил рассказать ей всю правду, даже если бы ее это очень расстроило. Когда мы сидели с ней на переднем сидении фаэтона с резиновыми покрышками на колесах, — недавнего приобретения родителей, — она держала вожжи одной из лошадей. «Как ты думаешь, ты справился?» — спросила она серьезным и мягким тоном. «По правде говоря, я сомневаюсь, что сдал, мама», — ответил я. Она молчала несколько минут, и у меня было такое чувство, что она молится. Наконец она спросила: «Когда ты узнаешь?» Я сказал, что результаты будут опубликованы в «Экзаменаторе» примерно через три недели. «Экзаменатор» — это ежедневная газета, выходящая на всем севере Тасмании. Мы получали ее регулярно, и отец читал ее при лампе по вечерам.
В знаменательный день, когда должны были быть опубликованы результаты вступительного экзамена, я был не в силах дожидаться, когда газету принесут домой. Я погнал велосипед в гору, к тому месту, куда ее доставляли в пачках, и смог взять наш экземпляр газеты, как только ее привезли. Прислонившись к велосипеду, я дрожащей рукой открыл страницу с напечатанными именами тех, кто сдал экзамен. Я едва поверил своим глазам, увидев там свое имя. В первый раз в жизни я видел его напечатанным, но оно было там, ошибки быть не могло. Я прошел!