И вот эта героическая личность принялась учить меня, как ставить кроличьи капканы. Верн превратил это занятие в настоящее искусство, и я в дальнейшем тоже очень в этом преуспел. Но я всегда терпеть не мог убивать крольчат, которые теперь попадались в капканы в большом количестве.
В конце концов у меня накопилось много высушенных шкурок, готовых для продажи скупщику, регулярно приезжавшему за ними, но денег на велосипед все равно не хватало. Тогда отец решил помочь мне. В ясные лунные ночи он, захватив двустволку, отправлялся со мной в лесистые холмы на окраине Вествуда. Мне были по душе эти блуждания среди кустов при лунном свете. Похоже, мы добирались почти до самых Западных Тьер — огромной голубой стены, казавшейся мне границей западных фермерских угодий. Когда в первый раз мы вышли на охоту за опоссумами, луна в ранние ночные часы опустилась так низко, что мы решили вернуться домой. Отец отдал мне ружье, повесил себе на плечо сумку с полудюжиной связанных хвостами опоссумов и двинулся в путь, взяв, как мне казалось, совсем не то направление. «Ты уверен, что это правильная дорога к дому, папа?» — спросил я. Он остановился и показал на небо, усеянное яркими звездами. «Я выбираю путь по звездам, — сказал он, — видишь ту яркую звезду над горизонтом?» «Вижу», — ответил я. «Если мы пойдем прямо на нее, она приведет нас к тому месту в Вествуде, откуда совсем близко до нашего дома». И он снова зашагал вперед сквозь бурелом и заросли папоротников, а я шел за ним с ружьем на плече.
Мой отец был похож на старинных мореходов, водивших корабли по звездам в те времена, когда еще не изобрели компас. Это открыло мне в нем еще одну черту, о которой я раньше не подозревал. После этого мы уходили далеко в поля в течение многих ночей, и у меня, наконец, накопилось достаточно денег для покупки желанного велосипеда. После того, как я научился ездить на нем, для меня было невероятной радостью обследовать все дороги округа и совершить-таки 14-мильную поездку на север — в город Лонкестон.
Я уже писал в книге «Там, где кончается дорога» о том, как пошатнулось здоровье отца после 60-ти лет, как он оставил ферму и переехал в Сидней, где я тогда работал, и как он умер там в возрасте 65 лет. Его смерть была для меня большим горем: она отняла у меня доброго друга моего детства и пробила первую брешь в семейном кругу, так много значившем для меня. Годы шли, и мои мысли возвращались в прошлое — к нашим товарищеским отношениям, отчего моя любовь к нему становилась все сильнее. Я задумывался о том времени, когда снова увижу его — по другую сторону смерти. А потом, как я описывал в предыдущей главе, пришло время, когда через Джоан Мойлэн я стал общаться с моей покойной женой, которая рассказала мне о своей встрече с моей матерью и двумя умершими сестрами в царстве за пределами смерти. Мне хотелось узнать об отце, но она не упоминала о нем. Когда я спросил, не видела ли она его, она сказала: «Нет, я думаю, что он перевоплотился». Потом, пройдя по газону, в мой садовый павильон вошла моя умершая сестра Кэролайн Леона и встала рядом со мной. Я спросил ее: «Что же случилось с нашим отцом?» Она сказала, что он несколько лет назад воплотился в маленькой горной стране в Европе — Лихтенштейне. «Что же делает в этой крошечной горной стране австралийский фермер, никогда в жизни не покидавший Австралии?» — спросил я. «Он сказал, — ответила сестра, — что там живет семья, которая может помочь ему решить одну из его главных проблем, и что он, в свою очередь, может помочь этой семье. Вот почему он отправился в этот уголок мира». Леона назвала мне его новое имя и приблизительный возраст. Как было бы странно, подумал я, если бы я поехал туда и сказал этому молодому человеку, что он — мой отец. Но я был слишком стар для подобного приключения и должен утешать себя мыслью, что найду его вновь в каком-нибудь облике в необъятной вечности, которая лежит за пределами земного существования.