- Ну что, малыш. “Буль-буль”, видимо, мне светит тот еще.
====== Глава 43. Четверо мужчин и ребенок.* ======
Скоро Мерлин понял, что совершенно не умеет подбирать помощников.
Хотя какой у него был выбор? Слуги сбивались с ног, пытаясь обслужить банкет и привести в порядок кучу давно запущенных покоев. Рук не хватало даже там, что уж говорить о том, чтобы найти няньку. Маг хотел пойти попросить Пенелопу, но девушка разрывалась между двумя королевами, которым вынуждена была сегодня прислуживать, да, к тому же, служить посредником между Гвиневрой и Артуром, которые пытались, сохраняя видимость спокойствия, преобразить дворец под носом у суровых гостей. Гаюс, как всегда при государственных встречах, был в числе советников, а еще он был обязан присутствовать на банкете, как придворный врач. Так что оставался только один вариант – рыцари.
Снимать их с постов было неразумно, учитывая нрав и количество ифтирцев. Тронуть личную охрану Гвен Мерлин не решился. В итоге под раздачу попал личный кордон Артура. Фактически, он даже не просил их оставлять службу, так как в эти несколько дней та предписывала, в числе прочего, охрану королевских покоев. Ну, а он попросил их охранять кое-что внутри этих покоев.
Конечно, он сразу пришел к двум друзьям, потому что это было реальнее и легче, чем к другим рыцарям. Вот только это совсем не говорило о том, что они окажутся хорошими няньками.
Гвейн сначала жутко обрадовался Мерлину и его словам “Ребят, есть одно дело, и мне очень нужна ваша помощь”. Он с облегченным стоном заявил, что рад всему, что избавит его от скуки дневной службы без пива. Видимо, он рассчитывал на приключение. Он даже не представлял, чем обернется предложение мага.
- Ребенок? – в ступоре переспросил он, когда Мерлин все объяснил. – Погоди-погоди. Ты хочешь, что мы помогли тебе...сидеть с ребенком?
- Приказ короля, – добавил маг, что в его устах было скорее досадным обстоятельством, чем важной честью.
Годрик на его просьбу отреагировал с завидным энтузиазмом.
- Хэй, мы справлялись с чудовищами и армиями, – залихватски заявил он, хлопнув друзей по плечам. – Что мы, с ребенком не справимся, что ли?
Мерлину нравился его оптимизм, вот только тому недолго было суждено существовать.
Гвейн окинул взглядом королевские покои: полог кровати и шторы были испещрены маленькими черными пятнышками, потому что мальчик успел залезть в чернила, а потом заинтересоваться красной тканью; пол был усеян письменными и не очень принадлежностями, а сами няньки не избежали участи быть обслюнявленными.
- Артур нас убьет, – без обиняков объявил рыцарь.
- Не обольщайся, – фыркнул Мерлин, вытирая руки о все равно уже испачканный полог. – Убьет он только меня. А вас просто четвертует.
- Ня! – потребовал малыш, протягивая куда-то маленькую ручку. Сидящий перед ним на корточках Годрик угрюмо посмотрел в ту сторону. Увы, “ня” могло оказаться слишком многое, так как в том направлении стояли шкаф, трельяж и кресло.
- Что ты хочешь? – спросил со вздохом рыцарь.
- Ня! – уточнил ребенок.
Мужчина попыхтел, взъерошил волосы и поднялся, взяв мальчика на руки. У него это, в отличие от Гвейна, получилось с восьмого раза, а не с пятнадцатого. Подойдя к трельяжу, он стал по очереди брать с него баночки и подавать своему пассажиру.
- Это? Это? Это, что ли? Да что тебе надо?
- Ня.
- Слушай, ты же парень, зачем тебе косметика, а?
- Ня!
- “Ня’’ тебе! – Годрик передразнил ребенка, взял свободной рукой одну из баночек и открыл ее. К сожалению, там оказалось что-то слишком пахучее, и рыцарь смачно чихнул, взметнув в воздух розовое облачко. Ребенок весело загоготал.
- Сразу видно, Гриффиндор, что у тебя было мало знатных женщин, – авторитетно хмыкнул Гвейн. – Тогда бы знал, что эти их штуки – настоящее оружие.
С розовым от порошка лицом разъяренный маг повернулся к товарищу.
- Так, да? Ну, раз ты умеешь с женщинами, значит должен уметь и с детьми. Держи!
И он быстро усадил мальчугана на колени ошалевшему, не успевшему среагировать Гвейну. Мерлин передал ему тазик с водой, в котором до того сам мыл руки, и Годрик стал отмывать лицо от косметики. В это время малыш с интересом полез пальцами к лицу Гвейна.
- Э-э-эм...пацан, ты это...имей ввиду, я... Я людей убивал! И чудовищ! Да я самый смертоносный мечник во всем Альбионе! Так что ты это, не зли меня... – малыш вдруг подскочил и в порыве чисто детской безразмерной любви обхватил ручками шею рыцаря. У того даже глаза закатились, и он простонал: – Ма-а-а-амочка!
Годрик и Мерлин захихикали, глядя на это умиление, и, заметив их, Гвейн стрельнул в них грозным взглядом:
- Ни слова! Хоть одна шутка – и я за себя не ручаюсь!
Друзья переглянулись и, улыбаясь, промолчали. Мальчик тем временем принялся дергать Гвейна за волосы, найдя их безумно интересными.
- Ладно...только в рот их не суй. Ты куда полез? Ну упадешь же, паршивец!
Рыцарь перехватил малыша за секунду до того, как тот шагнул в бесконечность с его колен. Глядя, как неумело, но решительно и твердо его рука держит ребенка, Мерлин вдруг совсем не к месту подумал, что Гвейн был бы замечательным отцом, если бы нашлась когда-нибудь женщина, способная его вынести. Тот снова усадил ребенка себе на колени, сердито читая нотацию:
- Вот сядь и сиди спокойно, как настоящий мужчина.
- Ты только что себя обесчестил, Гвейн, – хохотнул Годрик.
- Заткнись.
- Не ругаться при ребенке! – прикрикнул на них Мерлин. Гриффиндор что-то пробурчал себе под нос, а Гвейн принялся импровизировать:
- Давай, что ли, сказку расскажу? Что еще можно с детьми делать, а? Жил-был на свете осел...
- Венценосный.
- Да, Мерлин, именно венценосный. И служил этому ослу идиот, совсем не венценосный, а очень даже...
- Эй!
- Нормальный. И вот однажды они оба, осел с идиотом, значит, попали в переделку.
- Это вы про Чашу Жизни? – с интересом спросил Годрик.
- Ага, хотя так множество историй начиналось. И вот была эта переделка страшная-страшная. Десять ведьм во главе...
- Их было две.
- Мерлин, это моя сказка! Будешь свою сказку рассказывать – у тебя будут две ведьмы, у меня их было десять. Армия бесчисленная, а воины все бессмертные. Убили они, значит, множество хороших людей...
- Гвейн, ты уверен, что такие сказки стоит рассказывать годовалым детям?
- Цитируя нашего дорогого короля: не будь девчонкой, Мерлин.
- Ну да, а потом спрашивают, откуда все эти Сенреды да Одины вырастают...
- Цыц. На чем я?.. А, да, страшная была беда. И взмолились осел с идиотом к одному доблестному воину, храбрейшему и умнейшему из всех. Рыдали они горько, просили и умоляли: “Помоги нам, о великий!’’ И воин тот был великодушен: как ринулся он на всю эту армию, сокрушил одного за другим бессмертных воинов...
- Там были еще Персиваль, Леон, Ланселот и Элиан.
- Да, они мне меч подавали. Так вот, сокрушил он...
- Гвейн?
- Что?
- Кхэ-кхэм.
Увлекшийся рассказом, рыцарь опустил голову, чтобы по знаку мага посмотреть вниз и увидеть свои мокрые штаны. В следующую секунду он с воплем подскочил на ноги, схватив под мышки и отведя от себя на расстояние вытянутых рук мальчика. Гриффиндор, хрюкая от смеха, уткнулся лицом в подпорку кровати.
- Ах ты паршивец! Малолетний при... Что ты можешь сказать в свое оправдание?! – разъяренно прошипел Гвейн.
Недолго думая, растерянный малыш пробормотал свое излюбленное словосочетание, которое он произносил чаще всего:
- Буль-буль.
- Да ты...да я тебя....а-а-а, заберите его у меня, или я его сейчас…
Мерлин забрал ребенка, ласково прижимая к себе и насмешливо глядя, как рыцарь в остервенении шлепает ладонями по мокрым штанинам. Потом, догадавшись о чем-то, маг отодвинул от себя ребенка и вздохнул: конечно же, одежонка тоже была грязная. Рассудив, что придется его хотя бы помыть, Мерлин отдал мальчика Годрику и умчался вниз, чтобы принести таз с нагретой водой и всем нужным. По возвращении он застал Гриффиндора, катающего на закорках малыша, и Гвейна, от них улепетывающего. Мыть ребенка, естественно, рыцари дружно отказались, поэтому Эмрис взялся за это сам, велев им в это время развлекать малыша. Возмущенно переглянувшись, рыцари принялись строить из себя клоунов, что получалось у них плохо, но именно из-за этого смешно. Впрочем, мальчугана больше заинтересовала пенка, плавающая в ванне, поэтому скоро все трое мужчин, а также половина покоев была в мыльной пене. В какой-то момент Гвейн приделал себе мыльную бороду, из-за чего малыш так расхохотался, что подскользнулся и чуть не рухнул с головой под воду. Мерлин мгновенно среагировал, подхватив его, но готов был спорить на что угодно, что в эту секунду на голове друга прибавилось седых волосков, потому что тот был бледен, как мертвец, смотря на перепугавшегося ребенка. К счастью, сей представитель младшего поколения оказался очень стойким и веселым, поэтому пока что не закатывал истерик, чего все трое его нянек больше всего боялись.