- Закройте шторы и двери, приоткройте немного окно – душно.
Все трое поразили ее своей заботой: Гвейн бросился закрывать шторы и открывать окна, Годрик закрыл с трех сторон полог кровати, Мерлин с невероятной быстротой убрал бардак из молока и каши в районе стола. Все трое тихими голосами заверили ее, что будут за дверью, если что-то понадобится. Всех троих она искренне и тепло поблагодарила.
А когда они вышли, оставив ее в потемневших покоях, позволила себе обвить руками маленькое хнычущее тельце. Внутри дрогнула и болезненно-сладко заныла какая-то струна. Пустота в укромном уголке ее сердца неумолимо заполнилась обманчивой нежностью. Гвен прижала к себе мокрое личико, целуя рыжеватые волосы и нашептывая какую-то песенку, которую когда-то давно, слишком давно слышала от мамы и всю жизнь мечтала спеть своему ребенку. В тишине комнаты крошечное сердечко, бившееся прямо рядом с ее грудью, было таким громким и настоящим, что ее собственная душа, не разбираясь больше, ринулась к ребенку, стремясь обнять и почувствовать каждый его дюйм. Прижать к себе и больше не дать отнять. “Это не он, – отчаянно шептала себе Гвен, не замечая, как льются по щекам тихие слезы, – это не он. Это Бо. Это не он...”
Но материнское сердце не желает ничего знать. И вскоре она уже умело укачивала на руках малыша, как будто всегда знала, как это делается, как будто уже давно была к этому готова. Она шепотом напевала старый мотив, тая от прикосновения маленького теплого тельца, доверчиво прижавшегося к ее груди и уснувшего. Крошечный носик ткнулся в ее плечо, малыш, как котенок, свернулся под ее сердцем. Так они оба и уснули.
- перефразированное название 6-й серии 4-го сезона сериала “Удивительные странствия Геракла” – “Двое мужчин и ребенок”
====== Глава 44. Не все то лед, что холодно.* ======
Королева Ифтира и ее свита гостили в Камелоте несколько дней. Все это время Мерлин, Годрик, Гвейн, Артур и Гвен сбивались с ног, заботясь о Бо. На второй же день они подключили к этому занятию Гаюса, Элиана, Персиваля и Леона, и вся эта честная компания все равно не могла уследить за ребенком. Много раз его чуть не успевали увидеть ифтирцы, множество раз мальчик ускользал от внимания нянек и куда-то уползал. Однажды он приполз прямиком в Зал Советов. Артур стремительно седел, продолжая серьезно общаться с леди Кандидой, ее похожим на коршуна первым рыцарем – Теодором и многочисленными советниками и вельможами. Бо, невероятным образом никого не задев, прополз под столом и радостно дернул за штанину короля. Тот потребовал принести вина и позвать его слугу. Пока другие слуги разливали гостям вино, Артур, зло шипя на Мерлина, передал ему ребенка. В другой раз ифтирские гости пожелали всем составом прогуляться по дворцу, и компания посвященных рыцарей утащили Бо в Оружейную, где успели дружно поседеть, оттаскивая его от падающих мечей, арбалетов и булав. В иной день Артур утащил леди Кандиду с сэром Теодором на охоту, но в итоге Гвен пришлось отвлекать вельмож, пока Мерлин и Гаюс пытались поймать шустрого мальчугана и помыть.
Ифтирские гости не упрощали им задачу. Рыцари в синих плащах патрулировали дворец, как свой собственный, с таким видом, будто они сразятся и с тысячной армией, если понадобится защитить королеву. Они почти не улыбались, почти не смеялись, они плохо понимали юмор (или, скорее, не хотели на него реагировать) и, в целом, были похожи на рой тучек, марширующих по замку. Вельмож Мерлин объявил самыми высокомерными существами, каких он только видел. Было ли это на самом деле высокомерие? Может, и нет, но, во всяком случае, эти вельможи тоже не отличались приветливостью. Они желали говорить только на серьезные темы, сдержанно и строго реагировали на шутки и почему-то постоянно норовили завести денежную тему. Грозная же королева этого сурового народа была невозмутима и величественна. Она критиковала все, что ей предлагали: от еды до погоды за окном. Впрочем, не было ощущения, что она заносчивая, только слишком чопорная. Настолько все это действовало на нервы, что сами камелотцы во главе со своими королем и королевой подстраивались под своих гостей и общались с ними, так сказать, на их языке. Мерлину все больше и больше казалось, что что-то во всем этом не так.
Вечером последнего дня пребывания в Камелоте ифтирцев Мерлин, Годрик, Гвейн, Артур и Гвиневра были в королевских покоях, пытаясь накормить и помыть ребенка. Бо, смеясь, выворачивался и уползал, куда ему надо было: либо к Артуру, либо к Гвен, которых он, по понятной Мерлину причине, явно признал родителями.
- Бо! – сердито воскликнул маг, весь мокрый, потому что ребенок обрызгал и облил его водой из таза, в котором его собирались помыть. – А ну иди сюда!
Артур откровенно смеялся над попытками слуги выкупать мальчика.
- Мне нравится, что делает этот ребенок, – присвистнул он, улыбаясь.
- Да, а ты сам попробуй, – упрекнула его Гвиневра и, закатав роскошные дорогие рукава, подняла на руки малыша. Тот жалобно-возмущенно всхлипнул, и король состроил ему смешную рожицу, когда он выглянул из-за плеча женщины. – Ну надо же помыться, солнышко. Да, а как ты думал? Сейчас мы помоемся и ляжем спать. Все моются перед сном. И я моюсь перед сном, и Мерлин. И даже Гвейн, правда, Гвейн?
Укоряющий вопрос опустился на склоненную голову рыцаря, который пытался оттереть молочные пятна с своих сапог.
- Что? – растерянно спросил он. Поняв, смутился. – Конечно, Ваше Величество.
- Если ты моешься перед сном, то когда в последний раз ты спал? – ехидно спросил Гриффиндор, удобно устроившийся в кресле. Гвейн шутливо замахнулся на него, друг успел пригнуться, и кулак впечатался в воздух.
- Тихо! – для проформы прикрикнул на них Артур. Он расслабленно сидел на кровати, наблюдая за всей этой уютной сценой.
- Это от тебя последнее время несет, – весело пробурчал Гвейн. – Что случилось, Гриффиндор? Я думал, ты не пьешь.
- Это не я, – мрачно ответил Годрик. – Это Сэл.
- Он запил? – серьезно спросил король.
- Нет. Не совсем. Почти... – протянул рыцарь. – Уже лучше, во всяком случае. Уже почти все нормально.
- Все равно не понимаю, – тряхнул волосами Гвейн, закончив с сапогами и метко бросив грязную тряпку в горшок для мусора. – Ты пьешь с ним?
- Нет, я для этого не гожусь. Я их поднимаю.
- Их?
- Да есть у него одна подруга... Дочь трактирщика местного. Она ему помогает паршивое настроение залить. Только благодаря ей он сейчас на человека похож.
- Знаете что, – отфыркиваясь от пены, прервала их Гвен, – смените тему.
- Да, – согласно пробурчал Мерлин, вместе с ней пытаясь помыть веселившегося ребенка, который вместо того, чтобы успокаиваться ко сну, наоборот завелся так, словно вся кипучая энергия, выплеснутая им за день, вернулась обратно и била сейчас из него разом. – Ваши разговоры как-то не настраивают на бой.
- Бой с ребенком? – насмешливо переспросил Артур. – А я тебя еще пытался научить держать меч...
- Да что там твои чудовища и армии! Этот ребенок похуже их всех вместе взятых!
- Половина врагов были колдунами.
- И их тоже. Бо! Да успокойся ты, уже поздно!
Но поздно было как раз для них, потому что неугомонный мальчуган настолько развеселился, что перевернул бедный таз. Вода волной хлынула на Мерлина и Гвен, таз закрутился юлой, издавая громогласный грохот. Артур сходил в женскую комнатку и вернулся с полотенцем для жены и малыша, Гвейн подал другое Мерлину, а Годрик, поискав тряпку, кинул ее в разливавшуюся огромную лужу. Гвиневра, едва натянув на плечи полотенце, в панике окинула взглядом комнату.
- Где Бо?!
Мерлин со стоном вздохнул.
- Ну если этот паршивец опять...
И тут их всех остудил шок.
На пороге покоев стояла Кандида Когтевран с Бо на руках.
Причем увидев эту картину, Мерлин вдруг неосознанно почувствовал, что что-то встало на место. Что случилось что-то правильное.
Королева улыбалась. Ребенок лез пальчиками к ее волосам и серьгам, а женщина улыбалась. Широко и искренне, очень мило, задорно и весело. Когда она обернулась к обитателям покоев, ее взгляд был недоуменно-ехидный. Будто слетела маска, и перед ними стоял настоящий человек. Вот только это все равно было невероятно.