- Пен?.. Что-то случилось?
Годрик направлялся к Пенелопе, чтобы все исправить. Там, во дворе, он все погубил из-за того, что попал в неловкую ситуацию. Он снова причинил ей боль, он снова ее обидел ни за что. Все из-за своего отвратительного характера. В конце концов, он даже не заслуживает ее, такой, какой он есть.
Но не попробовать он не мог. Он не имел права оставлять все вот так. Хотя бы потому, что он рыцарь, а рыцари отвечают за свои поступки.
Он должен хотя бы извиниться. А дальше...а дальше она сама решит, что с ним будет.
Но Пенелопа была заплаканной и несчастной, испуганной и зажатой. Она была такой маленькой и дрожащей, что ему тут же невыносимо захотелось обнять ее и укрыть от любой беды, которая ей могла угрожать. Он даже испугался – что могло случиться?
Но он рано решил, что она все расскажет. Ему-то, который постоянно ее задирал.
- Пожалуйста, – тихо попросила девушка, – не сейчас. Мне нужно...к Мерлину.
Сердце сжала безжалостная тоска. “Она все еще в него влюблена!” – взвыло все внутри.
“Ну и к черту, – подумал Годрик, разглядывая травянистые глаза и запирая наглухо боль. – К черту это, ей же плохо. И я не уйду, пока не узнаю, почему.”
- Пен, – так же тихо позвал он, удивившись спокойствию своего голоса. – Что-то случилось? Тебе плохо? Тебе нужна помощь?
Пенелопа замотала головой, попытавшись отлепиться от стены, но в горле ее что-то неприятно всхлипнуло, и она закрыла лицо ладошками.
- Пен... – настойчиво протянул маг.
- Уходи! – выдавила девушка. – Пожалуйста. Все н-нормально... Ты н-не сможешь помочь. Мне нужен Мер-рлин...
- К черту Мерлина, Пенелопа, – Годрик взял ее предплечья и отвел от лица. – Что происходит?
И тогда она сдалась. Она зажала ладонями рот и зажмурилась, давя рыдания. Гриффиндор нахмурился, оглянулся – коридор был пуст. Но он все равно осторожно обнял ее за плечи и настойчиво потянул в нишу. Там он обнял ладонями ее голову и заставил посмотреть на себя.
- А теперь рассказывай.
Она рассказала. Про друида, про священную рощу, в которой его магия подавляла любое проявление чужого волшебства, про плененную Алису, которой угрожала ужасная опасность. Про Мерлина, которого должна была завести в ловушку. Годрик слушал, не перебивая, и только сильнее хмурился. Он многого не понимал. Знал только одно – что будет делать.
Когда девушка замолчала, часто дыша и стараясь успокоиться, Годрик заговорил.
- Если он друид, почему желает зла Мерлину? Они же вроде его чуть ли не за пророка почитают.
- Я не знаю, – дрожащим, как птица, голосом ответила Пенелопа, раздраженно вытирая щеки. И он невольно залюбовался этим жестом – она была эмоциональная и терпеть не могла в себе эту черту. Прямо как он. – Возможно, среди друидов есть те, кто не верит в то, что король Былого и Грядущего есть Артур. Тогда они могут считать Мерлина предателем.
- Потому что он помогает тому, кто истребляет магию, – договорил за нее Гриффиндор, быстро соображая. – Пен, у меня есть план.
- Он сумасшедший? – спросила девушка, и он усмехнулся.
- Да, немного. Даже очень. Но другие у нас не работают. Итак. Смысл в том, что тебе ни за что нельзя отводить туда Мерлина. Это будет гибелью не только для него, но и для Альбиона.
- Но как тогда спасти мою сестру?
- Туда пойду я.
Пенелопа испуганно округлила глаза.
- Не вздумай! – затараторила она. – Ты не можешь. Это опасно.
- У тебя есть другой выход? – поднял он бровь, зная, что именно из-за отсутствия выхода она только что плакала. Девушка нахмурилась, как делала всегда, когда он ее задирал.
- Я не просила тебя о помощи.
- Послушай, – заговорил рыцарь, наклоняясь, чтобы смотреть ей прямо в глаза. – Только у меня есть шанс. Ты уже была там и не смогла ничего сделать. Кроме того, твое появление он засечет. Мерлина туда вести нельзя ни при каких обстоятельствах. Значит, туда могу пойти только я.
- А как же Слизерин?
- Он...у него...проблемы с магией.
Годрик не стал вдаваться в подробности, рассказывая о том, как в последнее время, проведенное с слишком большим количеством алкоголя, магия перестала легко подчиняться его другу. Конечно, Сэл уже перестал пить, вернулся к своей нормальной камелотской жизни, но магия, капризничая, все еще не вернулась в форму. Мерлин, к которому Салазар недавно обратился за советом по этому поводу, сказал, что у рожденных волшебников магия полностью реагирует на их эмоциональное состояние. И иногда – слишком сильно.
Поэтому сейчас он не мог потащить друга на подстраховку.
- Хорошо, – наконец кивнула девушка. – Но я иду с тобой.
- Нет, – резко возразил Гриффиндор.
- Там моя сестра, – сердито тряхнула волосами волшебница.
- А здесь Мерлин, – напомнил маг. На непонимающий взгляд он пояснил: – Пен, нам нужно спасти двух человек, правильно? Знаешь, что будет, если мы вдвоем вдруг исчезнем? Что решит Мерлин?
- Он пойдет за нами, – поняла девушка.
- И попадется в ловушку, – кивнул Годрик. – Ты должна остаться здесь, чтобы он был в безопасности. И если этот друид разгадает наш план, если будет осечка, у Мерлина будет поддержка, ты сможешь его предупредить и помочь ему. Ты слышишь меня? Ты должна остаться здесь ради Мерлина, ради Альбиона.
Он врал. Прямо сейчас Альбион был далеко, а перед ним стояла девушка, которая рвалась вместе с ним в опасность. И он ни за что не допустит, чтобы с ней что-то случилось. Чтобы она пошла в лес сражаться с неведомым друидом? Который мог ее ранить или убить? Только через его труп.
Он настойчиво смотрел в ее глаза, пока не увидел понимание и согласие. Только вот с ними пришла робость и страх.
- Но... – пробормотала она, – ты не можешь пойти туда один.
- Почему? – улыбнулся маг.
- Потому что... – она замолчала, теряясь в словах. – Потому что... Потому что Альбиону нужны все четверо. Не только Мерлин. Я, Салазар, ты...
- Да, может, нет никаких четырех, – наигранно беспечно ответил Годрик. – Вон, четвертый так и не появился до сих пор. Может, и не появится, а точно мы знаем только две вещи...
- Годрик...
- Альбиону нужен Мерлин, а тебе нужна твоя сестра. Так что давай играть по этим правилам.
И, развернувшись, он решительно и быстро зашагал по коридору, отправляясь в путь.
Когда Годрик ушел, Пенелопа прожила один из самых ужасных дней за последнее время.
Да, теперь ей не нужно было мучиться выбором или совестью, но взамен были два любимых ею человека, которым угрожала жестокая опасность. Они были далеко, а она не могла ничего сделать. Она должна была оставаться здесь, наблюдая за тем, как Мерлин носится по замку, ворча под нос ругательства по отношению к своему простудившемуся другу. Когда же он исчезал за дверьми королевской спальни, оттуда неизменно раздавался их общий смех, перемежаемый чиханиями, ударами подушек и выкриками неведомых доселе оскорблений.
Глядя на это веселье, Пен сжималась, думая о том, кто сейчас рисковал за него всем. Сердце ныло и обливалось страхом настолько, что она сотню раз почти срывалась бежать в конюшню, взять лошадь и ехать за ними. Но Мерлин был здесь, и она обязана была оставаться при нем. Скрипя зубами и терпя головную боль от постоянного напряжения.
Она не могла не думать о Годрике, о его глазах, таких спокойных и веселых, говорящих беспечно об опасности. Не могла не думать о том, как легко он бы согласился отдать жизнь за Альбион или просто за ее сестру. После всего...
Мерлин застал ее в который раз замершей у окна с тряпкой в руке. Она должна была помыть полы, но беспокойство тянуло ее высмотреть дорогу, как будто от этого те, кого она ждет, вдруг появятся там по волшебству.
- С тобой все в порядке? – спросил Эмрис.
Пенелопа вздрогнула и выронила тряпку.
- Да, все нормально, – ответила она, стараясь улыбнуться, и наклонилась за тряпкой.
Мерлин истолковал ее поведение иначе.
- Знаешь, я слышал о том, что произошло между вами с утра, – сказал он, и девушка в первый момент моргнула, не поняв, о чем это он.
- Знаешь? – тупо спросила она.