- Смущает, конечно. Я же это так, гипотетически.
“Гипотетически,” – хмыкнул про себя Слизерин и расслабился. А ведь он мог бы ей рассказать. Выдаст ли она? Вряд ли. Она не такой человек. Возможно, она даже поймет. Но... Хоть часть его хотела этой откровенности, бОльшая часть помнила лай собак, мчавшихся за ним по родительскому лесу. Как бы он ни доверял подруге, этой ступени доверия он не мог перешагнуть. Трусость? Пусть. Просто он не мог преодолеть мысль о том, что люди, не обладающие магией, могут ее не бояться и не ненавидеть. Вера в то, что толпа вокруг забросает его камнями, лишь узнав, кто он, настолько укоренилась в его душе, что даже расположение к подруге не могло ее перебороть.
Они уже начали спорить об игре, потому что маг подозревал плутовку в шулерстве, как прозвучал пароль, и в дверь залетел, как вихрь, Годрик.
- Сэл! – заметив девушку, он кивнул ей. – Привет, Коринн. Сэл, есть дело.
- Как бы не так, – недовольно протянул Слизерин, пригубив вина. – К этим делам я непричастен.
- Сэл, это вепрь, поднимайся скорее, – нетерпеливо выпалил рыцарь.
Знавшая о значении кодового слова Коринн стала собирать карты. Салазар, испытывая терпение Гриффиндора, тем не менее, поднял палец, прося подождать. Неторопливо допил из кубка вино. Вымыл руки и тщательно вытер их. Вздохнул и отправился за другом.
- Еще раз. Вы хотите сделать что?
Мерлин прикрыл глаза. Сосчитал до десяти. Посмотрел на собравшихся и сказал снова:
- Это заклинание может защитить армии от магии. Но для этого нужно как можно больше мощи. Я собрал здесь всю, что у нас есть.
В покоях дворцового лекаря, кроме него и Гаюса, стояли Пенелопа, Годрик и Салазар. Последний хмурился.
- И-и я должен это делать, потому что..?
- Потому что сейчас вспомнишь, где находятся мозги, и подумаешь, что будет, если союзная армия не остановит заморских захватчиков, – живо и требовательно заговорил Гриффиндор, смотря на друга. – Они прорвутся сюда, и тебе придется жить не в теплом гнездышке, а под властью варваров. – Слизерин буравил его взглядом, пока рыцарь не состроил смешливо-жалобную моську и не сказал: – А еще в союзной армии буду я.
Несколько секунд тишины, обреченной на поражение.
- Ладно, – сдался Слизерин, опуская скрещенные на груди руки и поворачиваясь к Эмрису. – Что нужно делать?
Мерлин торопливо раздал всем листки, на которые сам переписал слова заклятья.
- В принципе, разницы особой нету, но если мы произнесем его хором, то сила заклятья будет мощнее. Еще во время чтения вы должны представить себе тех, кого хотите защитить.
- М-м, Мерлин? – робко позвала Пуффендуй. – А как нам представить тех, кого мы даже не знаем? Ладно еще наши рыцари, но армии союзников...
- Тот же вопрос, – присоединился Салазар. – Я даже “наших” рыцарей далеко не всех знаю.
- На этот счет в книге есть ответ, – ответил из-за стола Гаюс. – Если субъектов заклинания много, вы должны думать не о них, а об общей ассоциации. Назовите их каким-нибудь одним словом и думайте о нем во время чтения.
- Воины, – подумав, сказала Пенелопа.
- Товарищи, – добавил Годрик.
- Идиоты, – невозмутимо вставил Салазар.
- Итак, – напряженно произнес Мерлин, поднося к себе листок. – Начинаем...
- Я, конечно, положила побольше, но в пути лишней еды не бывает. И у тебя была дырка на стеганке, я ее зашила, как ты ее не замечал? Она уже так разрослась, что было похожа на чудовище, которое даже способно кусаться. Ты не забыл флягу с водой? А портупею? Я слышала, один рыцарь, когда забыл в бой портупею, был вынужден бросать меч в перерывах между битвой, и его застали врасплох безоружным, и он...
- И он стал отбиваться походной скамейкой, в итоге выйдя из боя почти невредимым, повалив четырех врагов, – усмехнувшись, вставил Годрик, закончив укладывать седельную сумку и облокотившись о круп лошади, повернувшись лицом к девушке.
Пенелопа смешалась. Опустила голову, теребя юбку.
- Я слышала другое...
- Байки рыцарей слушать – только лапшу себе на уши вешать, – весело ответил маг. – А то был сэр Озанна, с ним вечно случаются всякие истории.
Он, улыбаясь, смотрел на мявшуюся от волнения девушку и чувствовал, как разливается тепло в груди. Это тепло имело мало общего с магией. Просто перед ним было существо, которое будет ждать его с войны. Просто перед ним была женщина, которой он не безразличен, которая будет за него переживать и которая будет вышагивать на крыльце, когда он вернется. Если вернется. Конечно, у него была мать и были друзья...но это было совершенно иное. Что-то до безумия прекрасное, доброе, смелое. Что-то, куда хотелось возвращаться и заворачиваться в это, как в одеяло.
- Ну, пожелай мне удачи, что ли.
Пенелопа помялась...а потом, будто подхваченная ветром, просто молча порывисто обняла его, обхватив руками шею и зарывшись рыжей макушкой куда-то в плечо. Годрик пошатнулся от резкого движения, потом наклонился, чтобы было удобнее, и обвил руками пухлую талию, прижимая к себе. От Пенелопы сегодня пахло выпечкой.
- Я верну-усь, – тая от блаженства, прошептал Гриффиндор, пряча широкую улыбку в медных локонах.
Когда они расцепили объятья, Пен быстро стерла пальчиками влагу с щек.
- Я буду молиться об этом. И... – она вдруг полезла в карманы фартука, который забыла снять, порылась там и вытянула что-то красное. Когда мужчина понял, что это, карие глаза его зажглись какой-то необыкновенной улыбкой. В руках девушки развернулся красивый, вышитый, обрамленный золотистой бахромой шарф. Где-то в середине грациозно вставал лев. Пуффендуй скромно пожала плечами. – Это чтобы отличать от стягов Камелота. Мне, кроме льва, больше ничего не пришло в голову. Разве что только кот, нализавшийся валерианы.
Годрик расхохотался, взлохматив волосы.
- Ну, спасибо, что все-таки выбрала льва.
Он протянул ей левую руку, и все в нем волнующе трепетало от ее прикосновений, пока Пенелопа повязывала шарф поверх кольчуги.
- Конечно, мы с тобой не дворяне, чтобы баловаться подобным... – задумчиво проговорила она. – Но...
- К черту дворян.
Девушка покраснела.
- Да, что-то вроде этого.
Когда она закончила, Годрик протянул меж пальцев в перчатке алые хвосты шарфа.
- Что ж, теперь я могу быть спокоен за свою жизнь. Враги целят в грудь...а мое сердце повязано на рукаве. (1)
На щеках, усыпанных веснушками, заиграли ямочки – Пен улыбнулась.
Гриффиндор мягко положил ладонь на ее шею, подняв большим пальцем подбородок, и запечатлел на ее губах тягучий, сладостный поцелуй.
Зрелище было ужасающим.
По низине текло железное море. Войско союзных армий насчитывало бесчисленные тысячи воинов. Впереди каждого легиона ехали со свитой короли. Некоторых из них – как Годвина и Родора по причине старости, и Баярда по причине не любви к военному делу – заменяли их первые рыцари. Одной из первых ехала Аннис, все такая же суровая и опасная. Только благодаря ей Кандида осталась в Камелоте, потому что прислушалась она только к словам своей тети. Вместо нее рядом с королевой Карлеона ехал, указывая путь, сэр Теодор, похожий на невозмутимую суровую гору, взгромоздившуюся на коня. Вся эта громадина волнами спускалась по склону в низину, готовясь встретить первую атаку.
Мерлин ехал на своем обычном месте – рядом с Артуром, по его настоянию (точнее – приказу) одетый в кольчугу. Король, конечно, аргументировал это тем, что если слугу убьют, то в этой вымершей стране он нового не найдет на время похода, но Мерлин понимал, что друг попросту боится за своего “беззащитного” спутника. В конце концов, это не дисциплинированные армии Мерсии или Карлеона, это варварское племя, живущее по диким законам.
Мерлин и сам содрогался от масштаба происходящего. Он постоянно оглядывался на текущее вокруг море человеческих тел, закованных в латы, и ощущал дрожь в своем собственном. Такого он еще никогда не видел. Такого не было, наверное, уже очень давно. Это не была очередная распря между королевствами Альбиона, нет. Теперь Альбион шел защищаться от иноземных захватчиков.