Девушка замолкла и не проронила ни слова. Прищурившись, Кандида все же повела ладонью:
- Ну хорошо, спрашивай.
- Почему вы разрешили в Ифтире магию?
Когтевран в изумлении подняла брови.
- Потому что я считаю это справедливым. У тебя иное мнение?
Девушка пожала плечами.
- Просто подумала, вам хочется об этом поговорить.
Кандида впервые внимательно вгляделась в веснушчатое пухлое личико. В ней боролись два чувства: гнев за то, что какая-то служанка посмела лезть к ней в душу, и растерянная благодарность за удивительную проницательность. Ифтир рвался наружу, Ифтир хотел говорить через нее, Ифтир просился жить.
Но не так она была воспитана.
Она уже собиралась сообщить служанке, что такое такт и вежливость, как вдруг замерла, вскинув ладонь.
В кустах за ними что-то прошуршало.
- Кабан? – прошептала служанка.
- Тшш! – раздраженно шикнула Кандида, не собираясь сейчас объяснять, что кабан днем безвылазно лежит в своей яме и выходит только в сумерки. Взяв в руки арбалет, лежавший рядом, она бесшумно поднялась, не сводя серых глаз с кустов. Одной рукой подобрав юбку, женщина наставила оружие на кусты и тихо пошла в их сторону. Лес вокруг замер и не дышал. Охотница уже видела среди стволов коричневую спину и прикидывала, молодой ли это медведь или очередная куница.
Как вдруг...
Разбойники появились внезапно. О том, что это именно разбойники, свидетельствовали оборванная одежда, вооруженный до зубов вид и обнаглевшие немытые физиономии. Не меньше полдюжины мужчин выпрыгнули на поляну с залихватским криком. Бывшая королева не успела среагировать, как у нее выбили из руки арбалет, а ударом в живот – воздух из легких.
Пенелопу просто пнули в спину. Она рухнула в листву, и тут же на ее губах оборвался стон, когда на нее наступил тяжелый сапог. Боль пронзила грудь. Вокруг раздался хоровой гогот. Она с трудом разлепила слезящиеся глаза и посмотрела вверх.
Королева яростно отбивалась, ее бледное худое лицо пылало от возмущения и гнева, но грубые руки схватили ее сзади и завели за спину ладони. Разбойник склонил лицо к ее голове, что-то пошло шутя. Стальные глаза Кандиды потемнели, она рванулась вперед, но там стоял еще один мужлан, тут же запустивший руки к ее талии.
- Не троньте меня, вы, двуногая падаль! – прорычала Когтевран, тряся головой, чтобы грязная ладонь разбойника не коснулась ее лица. – Уберите от меня свои вонючие лапы!..
- Ну-ну! – гоготали мужчины вокруг, засовывая в ножны мечи. Их оказалось много больше дюжины. На поляну выходили все новые и новые члены банды, в итоге на взгляд их стало около сорока.- Не распаляйся особо, мы же тебя не убьем.
- А вторая что? – спросил один разбойник, и Пенелопа закричала – большая ладонь схватила ее за волосы и вздернула на ноги. – Не-ет, эту я не возьму.
- Тьфу ты, а я думал, нам целых две попались... Эх!
- Ладно, ребят, хоть обыщите ее, у нее деньги должны быть.
Грязные руки потянулись к ней, Пенелопа, всхлипнув, ударила по этим рукам, крутанулась на месте и шагнула в сторону, но ее схватил другой мужик.
- Стой, толстушка! Живой ты нам не нужна.
- От-пу-стите нас!!! – заорала Кандида, когда чьи-то ладони обняли ее шею, а чей-то нос уткнулся в ее волосы.
Пенелопа рванулась к ней, и ее на несколько секунд оглушил удар по лицу.
И, кажется, никакого выхода больше не оставалось.
Она не стала додумывать свои мысли и просчитывать решения.
Резким движением стерев с лица слезы, Пен вскинула руку и прочитала древние слова. Магия взвилась в ней, как пружина, и выстрелила сразу в трех мужчин, что обступили Кандиду, держа ее за руки. Теплая золотистая волна сбила разбойников с ног, обрушившись на них и припечатав к багряной земле.
Поляна замерла.
Кандида резко обернулась к волшебнице, ошеломленная, словно на нее вылили ушат воды. На ее лице еще не успевший погаснуть гнев смешался с уже проступившим шоком. Оставшиеся разбойники тоже застыли, уставившись на внезапно обнаруженную чародейку.
Но лишь на несколько мгновений.
Шмыгнув носом, Пуффендуй подняла руку в их сторону. Она не надеялась, что мужчины кинутся врассыпную. Народ в Камелоте был пуганый и в магии разбирался чуть ли не лучше самих магов. Или, по крайней мере, считал так.
Один разбойник сделал попытку подбежать к волшебнице сбоку. Пен жестом отправила его в полет к ближайшим деревьям. Прямо в ту же секунду она услышала топот сзади и была почти готова ощутить удар, за которым не уследила. Но свистнула тетива, мужлан за ее спиной резко охнул. Она обернулась, чтобы увидеть, как его глаза закатились и он упал замертво, сраженный стрелой. Лохматая и встрепанная Кандида сжимала в руках арбалет, напряженно переводя взгляд со своей служанки на лица разбойников.
Только вот как бы плохо Пенелопа ни разбиралась в охоте, одно она знала точно – без стрел не получится стрелять. Колчан королевы остался у лошадей, что паслись у реки под холмом, куда путь им теперь отрезала грязная толпа лесных жителей.
- Хватай ее, – решил один из разбойников. – Ведьму держите за руки.
Орава волной хлынула на своих жертв.
Пуффендуй не смогла бы справиться со всеми разом, даже если бы умела убивать.
Поэтому она ринулась к своей госпоже, схватила ее за руку, не заботясь сейчас об этикете, и рванула со всех ног, придерживая юбку.
И только на бегу она полностью осознала, что сделала.
Она раскрыла себя перед леди Кандидой. Испугалась, не придумала ничего лучше... Как Мерлину удавалось спасать короля и оставаться незамеченным столько лет? Пенелопа вот не сумела выдержать и обычного нападения разбойников. И теперь эта женщина вернется в замок и расскажет обо всем королю. И он ее казнит. А еще Гвиневра узнает о том, что она ее обманывала. Боги, Гвиневра... Как она будет на нее смотреть! Она ведь станет для нее второй Морганой – человеком, предавшим дружбу. А потом казнь... Алиса... Годрик... Мерлин... Она всех их подвела. Она умрет, оставив свою судьбу не сделанной. Она подвела всех своих друзей и любимых, она оставит свою сестренку совсем одну справляться с жизнью, она оставит любимого мужчину навсегда вдовым, прямо как Мерлина. А Мерлин... Мерлину нужна ее поддержка, ее помощь в общем деле Альбиона, он надеялся на нее. А она не справилась, она подставила сама себя. Она умрет, оставив свой пост, не сделав свое дело, не выполнив свой долг ни перед кем. Какая же она дура...
Лес пустился вскачь, земля ударила по ногам, ветер засвистел в ушах. Собственное дыхание казалось слишком громким, сердце колотилось в горле. Паника кричала, что они бегут слишком медленно, что их вот-вот нагонят. Их убьют. Поиздеваются и убьют, а во дворце даже не сразу хватятся их трупов... Нет, не будет ни казни, ни болезненного взгляда Гвиневры, ни слез Алисы, ни гнева Годрика. Ничего не будет, потому что они просто не выберутся живыми из леса.
Пенелопа бежала сзади, все время оглядываясь. Раза два их догонял кто-то из бандитов, и она новой волной магии отбрасывала их в сторону. Если бы она могла убить... Она как-то спрашивала об этом у Годрика. Сначала он отшутился, мол, это была героическая схватка, и враг был красиво повержен. Но потом посерьезнел и просто сказал, что первое убийство не забывается. Хорошо, если оно во имя правого дела, как было у него. Разве у нее сейчас не правое дело? Она защитила бы себя и королеву от неминуемой ужасной опасности. И мозг твердил ей, что ей нужно сделать этот шаг. Но противилась ему не только она сама – ее магия сворачивалась клубком в ладонях и ворчала, упорно не желая становиться смертельной. Магия впивалась ей в кожу, цепляясь за нее и не даваясь приказу. Ее волшебство не было придумано для убийства. Ее волшебство лучилось, грело и мурлыкало. Оно могло стать щитом. Но не лезвием.
И в какой-то момент они выбежали из чащи со стороны склона.
Ноги запутались, от неожиданности женщины рухнули наземь и покатились вниз. В небо брызнули листья, облака стекли на землю, багрянец перемешался с лазурью, бока и голову отдавило в круговерти. И где-то внизу Пен охнула, сжавшись в три погибели над подвернутой лодыжкой.