Когтевран обернулась, окинув взглядом лес. Затем озорно улыбнулась.
- Хочешь, покажу фокус? – она отпустила талию попутчицы и растерла ладони, словно грея. – Меня этому научили друиды. В принципе, как и почти всему. Этот фокус не всегда работает. На него реагируют только коллективные животные, остальные не привыкли ловить дружественный зов. А еще животное должно быть спокойным. Оповоженные лошади, как правило, чувствуют этот фокус...
Она закрыла глаза, протянула раскрытые ладони к лесу, словно пытаясь коснуться ближайшего ствола, и задышала как можно ровнее. Она уже не раз проворачивала этот фокус, так что магия в ней привычно развернулась и затихла. Затем истончилась настолько, будто ее кто-то пропустил через сито, а потом подкинул в воздух. Вот в воздухе она и осталась, издавая еле заметный теплый звук, похожий на сонное сопение какого-то большого животного.
Прошло ли несколько секунд или часов – Кандида не знала. Очнулась она, только когда ей в ладонь мягко ткнулась теплая, влажная мордочка. Улыбнувшись, она открыла глаза – статный белый жеребец ласково дыхнул ей в лицо, растрепав черные волосы. Она погладила его по голове, по шее, расчесала пальцами гриву.
- Животные не боятся магии, – сказала она Пенелопе, проверявшей седельную сумку своей кобылы. – Они почувствовали ее, словно зов им подобного. Хотя животные, знакомые с человеком, тем более, с конкретным человеком, могут различать, что их зовет не собрат, а хозяин.
- Научите? – улыбнулась служанка.
- Возможно, – Кандида легко взобралась в седло. – Мы теперь так и будем жить? Прячась вдвоем?
- Да, – задумчиво кивнула Пенелопа, беря в руки уздечку. – Вдвоем.
Они приехали в замок уже к вечеру. Их, конечно же, еще не хватились, поэтому они без суеты прошли внутрь. Уже в покоях, когда Кандида приняла ванную и переоделась в ночную рубашку и шлафрок, она остановила служанку, попросившуюся удалиться. В предоставленном королеве шкафу был ящик, который сложно отпирался из-за древности замка и слегка заклинившей дверцы. А еще на нем лежала магическая печать. Открыв его сейчас, Кандида, как и должно, обнаружила там две вещи, которые положила туда, как только обосновалась в покоях.
Одной из них была сверкающая диадема, покоящаяся на бархатной подушке. Знак власти, передававшийся по женской линии монархов Ифтира, был сделан из белого золота и вправленных в него сапфиров. Беренгар корону не носил. Это была дворцовая тайна, которую Кандида, конечно же, знала – отец попросту потерял ее по молодости, явившись в ней на турнир. Понадобилось бы изготовить новую, если бы у него родился сын, но родилась дочь, и король, не слишком заботившийся о подобных вещах, вовсе забыл о короне. Поэтому, убегая из дворца, Кандида прихватила с собой свою диадему, сама даже не зная зачем. Она больше не королева. Из гордости? Чтобы символ ифтирской власти не попал в руки варваров?
Второй вещью была золотая чаша, которую Беренгар не потерял только потому, что такими приборами заведовала кухня. Эта чаша была традиционной – из нее делали первый глоток король и королева на больших пирах. Почему Кандида прихватила именно ее? Во-первых, потому что больше реликвий в их семье не было. А во-вторых, она бы унесла гораздо больше, если бы ее за руку не тащил прочь из дворца Теодор.
Сейчас она взяла из ящика чашу, снова заперла дверцу магией и повернулась к служанке.
- Я хочу, чтобы ты взяла это.
Пенелопа в ужасе уставилась на нее и отпрянула.
- Миледи, не сходите с ума, она же вся из золота...
- Предоставь мне самой судить о моем уме, – усмехнулась Кандида. – Сегодня ты сделала для меня очень много. И...имей ввиду, я нечасто говорю что-то подобное...спасибо. Правда. Спасибо.
- Вы тоже спасли меня, – поспешно возразила Пен. – Все нормально...
- Тогда считай это приказом, – Когтевран взяла ладошку девушки и вложила в нее чашу. – Я все равно уже не королева. А ты... Можешь продать ее и раздать деньги бедным. Можешь возвести ее в культ и поклоняться ей. Мне все равно. Я просто хочу чувствовать себя спокойной относительно...
- Вы покупаете меня?! – чуть ли не взвизгнула служанка с невероятным возмущением.
Тем не менее, возмущение Кандиды было еще большим.
- Нет. Я хочу быть спокойной за свою совесть. Вот и все. – Видя, что ее не понимают, королева не секунду прикрыла глаза и выдохнула. – Камелот дал мне убежище. Прогнал врагов с моего королевства. Я ничего не могу отдать ему взамен. Могу только валяться в постели и наслаждаться подаренными от чистого сердца благами. Теперь ты даришь мне свободу. Я...не смогу спать, если не сделаю что-нибудь стоящее в ответ.
И она не преувеличивала.
Как королева, она привыкла держать все под контролем, привыкла заботиться. А теперь это о ней заботились: ее холили и лелеяли, откармливали, предоставляли слуг, сочувствовали, спасали, защищали... Просто принимать все это и не иметь возможности чем-то отплачивать было невыносимо.
Слава небу, кажется, Пенелопа это поняла.
====== Глава 54. Былое и Грядущее. ======
- Мерлин! Мерлин!..
Слуга короля безмятежно дремал. Он совсем недавно доплелся до своей кровати, перебирая в голове все новые ругательства, которые придумал, чистя аквариум с пиявками. А до того были конюшни. А до того – полы. А еще до того – доспехи. А до них...
В общем, Мерлин пришел спать. Переоделся, вежливо не забыл пожелать спокойной ночи Гаюсу. Лег. Укрылся. Сунул руку в прохладу под подушкой, позволил шее больше не держать голову и с диким наслаждением потянулся всем своим длинным телом. Невыносимо-сладко заныли усталые мышцы, рот искривил зевок, и на веки беспрекословно навалилась тяжесть. Он уже плыл в ту прекрасную страну, где нет работы, судьбы и пиявок, как вдруг резкий звук выдернул его из дремоты.
- Мерлин! Извини, Гаюс, извини, пожалуйста, но мне срочно нужно... Мерлин!
Громко скрипнула, распахиваясь, дверь, зашумели шаги, и к тому моменту, когда в его каморку вошли, маг уже обреченно сел в постели, протирая глаза.
- Мерлин...ох, извини... Я...извини, пожалуйста, я думала, я успею...
- Ты едва не опоздала. Что... Что это?!
Пенелопа присела к нему на постель, она вся горела от нетерпения и возбуждения, но мага взволновало другое. Он нахмурился, мгновенно проснувшись, протянул ладонь и, взяв подбородок девушки, повернул ее лицо к себе боком, всматриваясь в разбитую губу и синяки.
- Кто это сделал? – мрачно спросил он. – Что произошло?
Пенелопа, поняв, о чем он спрашивает, небрежно махнула рукой и отвела его ладонь, сжав пальцы.
- Это ерунда, разбойники, мы ездили сегодня на охоту с леди Кандидой. Мерлин... – Пуффендуй оглянулась, как будто здесь ее кто-то мог подслушать, и понизила голос до полушепота, во все глаза глядя на друга, – она четвертая! Кандида Когтевран – волшебница!
Выслушав рассказ до конца, Эмрис не сразу разобрался, чего он чувствует больше – облегчения или напряжения. С одной стороны – нашлась четвертая, ура, все хранители Альбиона на месте. С другой – значило ли это начало чего-то? Может, судьба привела четвертую в Камелот, потому что настало время для каких-то решительных событий? А, впрочем, даже если и нет, то проблем все равно не оберешься, ведь Мерлину теперь предстояло подружить всю четверку, а это ему казалось даже сложнее, чем помирить Годрика и Пенелопу.
Он решил завтра же поговорить с Кандидой. А еще спланировал дело на ночь. У него было две причины позвать Килгарру. Первая – удостовериться, что Пенелопа и Кандида – те самые, и он не ошибся. А вторая – это был самый простой и действенный способ исправить одну давнюю и болезненную кое для кого проблему.
На следующий день Артур перераспределял патрули, чтобы отправить людей в леса и избавиться от тех разбойников. Гвен же, вдохновившись идеей организовать в деревнях школы, полностью ушла в разработку проекта. Пенелопа была при ней, но Мерлин предупредил ее, чтобы она постаралась освободиться к вечеру. Сам же он, подав королю обед, отправился к Когтевран, попросив уже посвещенного во все Годрика постоять за дверью.