- Что, прям сейчас? – пораженно спросил он у Мерлина.
- А почему нет? – ответил тот. – Тебя когда-нибудь останавливал свет дня?
- Меня-то нет, но... – сэр Гарет обиженно поднялся на ноги и с боевым кличем напал на старшего рыцаря. Гвейн на секунду отвлекся, схватил друга за плечо и дернул в сторону. Размечтавшийся молодец пролетел со своим мечом мимо. – Ты же всегда в таверну один ходишь!
- Ну, а вот сегодня паршиво так, что хочется с кем-то поделиться.
Гвейн удивился настолько, что первым же ударом забрал у надоевшего ему рыцаря меч, отбросил со лба волосы и повернулся к Мерлину.
- Почему паршиво?
- Сэр Гвейн, черт вас подери! Объясните мне, почему это я уже полчаса пытаюсь уговорить ВАС пойти в таверну?
На опушке леса возникла фигура. На первый взгляд, ничего примечательного в этой фигуре не было: тщедушный молодой человек с острым носом, нелепым красновато-рыжим вихром надо лбом и кучей родинок, перебежавших с шеи на щеки. Одет он был тоже не впечатляюще – обычная крестьянская рубаха и куртка, полы которой трепал октябрьский ветер. Что же этот заурядный человек забыл с утра пораньше на опушке леса? И что за огонь вдруг мелькнул в его глазах?
Огонь этот там появился не просто так. Видимо, зажег его предмет, который этот человек держал в длинных ладонях. То была подвеска в виде древней руны. Неудивительно, что после этого лес задрожал.
Молодой человек, закончив что-то шептать своей подвеске, снова посмотрел на лес и как-то хищно оскалился. На его худом и остром лице этот оскал делал его похожим на сумасшедшего. Но причина, по которой он стоял на опушке леса, отнюдь, не была плодом его воспаленного сознания. О, она была вполне реальна.
Лес ответил на шепот своего гостя. Земля зашуршала, будто под ней вдруг зароились тысячи мышей. Трава прилегла, хотя ветра не было. А затем там и тут стали появляться трещины, земля обсыпалась в образующиеся ямы, а из них...
Подставляя белому свету грязные от земли кости, на поверхность выбирались десятки скелетов. Это были скелеты животных. Некоторые молодому человеку не нравились – например, белки и зайцы. Он кривился и поворачивал что-то на своей подвеске, и маленькие скелеты безвольно распадались. Зато крупные гостю нравились, и его улыбка становилась все шире, по мере того, как опушка заполнялась скелетами медведей и волков, кабанов и волов, лис и ширококрылых птиц. Можно было подумать, что человек рад этому жуткому зрелищу, как своей семье. Удовлетворенно кивнув, он снова прошептал что-то, а потом не удержался – довольно облизнул губы. И сказал неизвестно кому:
- Вот теперь я сотру Камелот с лица земли!
Артур хмуро взглянул на своего рыцаря.
- Что, все?
Леон печально кивнул.
- Все, милорд. Двенадцать человек. А тело сэра Хэмптона даже не нашли.
Король постучал пальцами по столешнице, все больше хмуря брови.
- На что Один собирается это спихнуть? Нарушили границу? Все двенадцать человек разом? Или что, его пограничному патрулю рожицы строили?
Леон не улыбнулся. Раздраженный Артур встал и отошел к окну. Они помолчали. Другие рыцари тоже хранили молчание, ожидая приказаний.
- Собери отряд, Леон, – наконец велел король. – Поедем на восточные границы, Один должен держать ответ за случившееся. Встретимся с его патрулем, вызовем посланника и все решим на месте. Выезжаем через час.
- Да, сир, – склонил голову Леон, и скомандовав остальным рыцарям, вышел из покоев.
Артур еще немного постоял, роясь в собственных мыслях, а потом собрался одеваться. Проблема была в том, что Мерлин в своем репертуаре исчез еще вчера днем. Король, конечно, покричал на удачу, но звуков бега не раздалось. Звать Джорджа не хотелось, так что он оделся сам. Медленно и не особо старательно, но оделся. И только закончив с доспехами, он услышал голоса.
Это были два голоса, звучащие то в унисон, то вразнобой. Чаще – второе. Очевидно, ни у одного из них не было слуха. “Только не это,” – с досадой и какой-то обреченностью подумал Артур, мгновенно узнав эти голоса, вышел в коридор и завернул за угол, чтобы лицезреть потрясающую картину.
- Случилось несчастье, а не пустяки! – драматичным, душераздирающим голосом выкрикивал Гвейн, выписывая пьяными ногами пируэты. – Не могут найтись у Арту-у-у-ура носки-и-и!
- И кучу других он вещей раскопал, – лихо подпевал ему Мерлин, шагая в обнимку с рыцарем. – Пока себе пару носочков искал!
- Ты чего-о-о, это из другого куплета! – упрекнул друга Гвейн, наставительно оттопырив палец от бутылки, которую держал в руке.
Оба выглядели так, будто переспали с целым сонмом девиц на сеновале, а в промежутках успели еще и поучаствовать во всех близлежащих драках. Одежда их была помятая, в волосах пряталась пара соломинок, у одного был порван рукав, у другого – штанина. Лица у обоих плыли, в глазах летали бабочки, а руки и ноги вообще жили отдельной жизнью.
- Не-е-е-в-в-важна! – передразнил друга Мерлин, усердно пытаясь разлепить глаза. – Там еще Утер был в фиолетовом пальто и х...гх...хном!
- Хном? – Гвейн на миг нахмурился, но не выдержал и снова залился своим нескончаемым смехом. Мерлина это почему-то разозлило. Он сердито оттолкнулся от спутника, не удержался на ногах и прилип к стене. Решительности его это не убавило.
- Хном! Гх...Гхном! Тьфу, черт вас дери...
- Ладно, – милостиво успокоил его Гвейн. – Не в радость ему, что сумел он найти кастрюли в количестве ста десяти-и-и! Король был готов удавиться с тоски, как вдруг на столе он увидел носки-и-и!
- Король был так рад, он плясал и смеялся, он с найденным хномом по-братски обнялся... – уже сползший на пол Мерлин кивнул чему-то и философским тоном изрек: – А знаешь что, друг мой Хвейн? А почему бы мне не завести Артуру хнома?
- Не зна-аю... – серьезно задумавшись, ответил рыцарь, а потом снова засмеялся, словно следующее предложение показалось ему невероятно смешным. – Может, потому что магия запрещена?
- А причем тут хномы? – логично спросил слуга.
- Ну, хномы, может, и не причем, а вот гномы...
- Кхэ-кхэм.
Две пьяные головушки весело повернулись к королю, взиравшему на них с конца коридора, скрестив на груди руки. Причем, ни один из этих двоих не расстроился. Наоборот, у них появился новый повод.
- Здра-асьте, – пропел тонким голосом Мерлин, а потом принялся распевать какую-то белиберду: – Здрасьте, здрасьте, прошу вас, приукрасьте мне, пожалуйста, фонта-ан...
- Не, ты неправильно поешь, друг мой Мерлин, – важно перебил его рыцарь и попытался грациозно поклониться. Завалился на стену, но удержался на ногах и даже выпрямился. – Приветствую, мои почтения...
- Что значит “неправильно пою”?! – вспетушился слуга. – Да я, чтоб ты знал...я...я на деревне лучше всех пел! Вот!
- А кто тебе это сказал?
- Мама...
- Знаешь что, мой товарищ дорогой, твоя мама – это, конечно, авторитет, безусловный, но все же есть такие вещи, как объ...абъ...ик...
- Объективность, – подсказал Артур. Гвейн щелкнул пальцами.
- Да! Она самая! Так что вот и получается, что исходя из данных выводов, анализируя приведенное выше обозначенным образом, можем сказать, что доказательство верно, что, впрочем, в доказательствах уже не нуждается, ибо это есть закон, а закон есть... – рыцарь замолк, задумчиво зачесал волосы ото лба и вынес вердикт, – еда. Хочу есть.
- Опя-я-ять?? – опешил Мерлин. – Дорогой товарищ, хочу вам со всей серьезностью доложить, что...
- Молчать оба!!!
Наконец-то в коридоре воцарилась тишина. Напуская на себя грозный вид и очень стараясь не смеяться, Артур махнул рукой в сторону ответвления коридора.
- Ваше счастье, что я спешу. Потому что, в отличие от некоторых, я работаю. Но с вами я разберусь позже, как приеду. А сейчас – марш к Гаюсу, оба! И желательно без песен.
Пьяные друзья с важными лицами переглянулись, каким-то неведомым образом помогли друг другу встать, снова обнялись и, пародируя движения вальса, удалились в указанный коридор. Спустя полминуты из его глубин донеслось: “Это зла-ая эпо-оха вели-иких людей, обогна-авших свои-и времена-а! Короля-ями от бо-ога назва-ались не те, но кому зде-есь реша-ать, как не нам!..” (1)