И друиды это понимали. Даже не дожидаясь слов, второй присел перед ним на корточки и протянул флягу.
Хунит дернулась из рук врагов.
- Мерлин, нет! – с досадой и упреком воскликнула она. – Не спасай меня, спаси его!
“Рад бы, мама, – ответила ей синева глаз ее сына. – Да только ты слишком хорошо меня воспитала.”
Мерлин взял флягу и хлебнул из нее теплую жидкость.
- Артур, нет, – резко заявила Гвиневра, понимая, что уже поздно и бессмысленно. Ее муж уже спускался с подоконника и направлялся к рыцарю, чтобы взять у него письмо, написанное злодеями, и нахмурить брови. Она могла бы дословно пересказать, какие мысли роятся под этими бровями, так что только бессильно кусала губу.
- Отправителя поймать не удалось? – спросил король, подняв голову от письма и перебирая в пальцах платок.
- Нет, – ответил Гвейн. – Мы даже его не видели. Письмо просто появилось вместе с платком.
- Ясно. Собери отряд. Нам нужно немного людей, возьми Леона, Персиваля, Элиана, Годрика, еще человек шесть. Выезжаем немедленно.
Гвен ждала, что рыцарь что-нибудь скажет о том, чтобы Артур не ехал, но не на того она надеялась. Гвейн был из того же теста, что и его друзья – он был способен забыть и о собственном здоровье, и о здоровье товарищей, если нужно было кому-то помочь и кого-то спасти. Так что королева только с досадой мысленно выругала его, смотря, как он кивнул на слова короля и решительно вышел из покоев.
- Джордж! – крикнул Артур, еще раз перечитывая письмо и направляясь к ширме у шкафа.
Гвиневра шагнула к порогу, взялась за ручку и плотно закрыла дверь.
- Артур, – произнесла она, – остановись. Ты никуда не поедешь.
Обернувшись, мужчина увидел, что она держит дверь.
- Пусти слугу, – просто ответил он, кладя письмо на стол и начиная снимать рубашку.
В коридоре снова раздались шаги, ручка дернулась, но королева удержала дверь.
- Эм-м, сир?.. – донеслось растерянно с той стороны.
- Заходи, Джордж! – позвал король. Дверь потянули.
- Подожди, Джордж, – приказала Гвен, не отпуская ручку. Обернулась к мужу, который, морщась, вытаскивал себя из белой ткани. – Видишь – ты даже раздеться не можешь спокойно! А как ты собираешься скакать верхом? А мечом размахивать? Ты с постели только что встал! Ты никуда не поедешь!
- Открой дверь, – негромко повторил Артур, взявшись за ширму и снимая обувь.
- Нет, пока ты не откажешься от своей безумной затеи! Может быть, я обречена потерять тебя когда-нибудь от вражеского меча, но я не собираюсь делать это из-за твоей глупости.
- Глупость в том, чтобы не оставлять в беде друзей?
- У тебя для этого есть рыцари! Поставь над отрядом Гвейна или Годрика, любой из них душу продаст за Мерлина, они вернут тебе его живым. А если нет, то я потеряю только друга, а не мужа в довесок.
- В письме сказано, что с выкупом должен явиться я.
- Да, потому что ты и есть выкуп! Им не нужно золото, им нужен ты, это ловушка!
- Я знаю.
Гвен замолкла, переводя дыхание. Артур смотрел на нее прямо и мрачно, и она видела, что ей не победить сталь в его глазах.
- Если маги не увидят меня средь отряда, они убьют Мерлина, – произнес он. – Ты этого хочешь?
- Конечно, нет, но…
- Они пишут про пещеру у Виллоудейла. Я знаю те места. Я знаю, как обойти их план. С этой пещерой связана история, которую знаю только я, поэтому только я смогу найти выход.
Королева упрямо сжала пальцы на ручке двери.
- Ты можешь рассказать об этом рыцарям...
- Они не найдут это со слов.
- Но тебе может стать плохо по дороге! И что тогда?
- Тогда ты будешь иметь мертвого мужа, который спас своего друга. Это действительно настолько хуже того, чтобы иметь живого трусливого, который дал этому другу умереть?
Она молчала.
- Открой дверь, Гвиневра, – железным тоном приказал король. – Иначе это будет похоже на бунт.
Гвен опустила голову. Кудри волной посыпались с плеча к лицу. Чертыхнулась себе под нос. Кивнула непонятно кому.
- Джордж, – спокойно позвала она наконец. – Сбегай к Гаюсу, пусть даст обезболивающее, что-нибудь сильное.
- Да, миледи, – быстрые шаги умчали слугу от королевской спальни. Женщина повернулась к мужу.
- Я сама тебя одену...
- Ты меня вообще слушаешь?
- Частично.
- Что значит ’’частично”?
- Я уловил общую мысль, а эпитеты я бы не смог выслушать все, даже если бы у нас с вами было все время мира, согласитесь.
В целом, Годрик относился к Кандиде Когтевран очень уважительно. Он сочувствовал ей из-за гибели Ифтира, восхищался ее самообладанием и смелостью, а кроме того, она была настоящим кладезем знаний. Она научила их призывать животных с помощью друидской магии, прятать свой магический отпечаток, чтобы оставаться незамеченными другими колдунами, помечать дорогу и многое другое. Она даже рассказала о том, как заговаривать болезни и раны. Магия не могла играть с жизнью и смертью, но она могла, при определенном навыке, помочь справиться с болью, слегка ускорить процесс заживления, очистить ранения от грязи или устранить в зародыше инфекцию и многие другие мелкие детали, которые были большим облегчением для больных. Этими навыками обладали обычно только друиды, потому что для этого магия человека должна иметь строго определенный характер, она должна быть мягкой и мирной. Кандида не могла овладеть этими навыками, но знала теорию, которую и рассказала новым товарищам. И, к всеобщему удивлению, магия Пенелопы быстро научилась этим навыкам, причем очень талантливо. Мерлин нашел это естественным. “Неудивительно, что боевые заклинания тебе удаются с бОльшим трудом, чем другим, – сказал он. – Взамен тебе доступна та редкость, которую даже я практически не умею использовать – целительная магия.”
Да, Гриффиндор ценил прекрасный ум и бездонную память бывшей королевы. Вот только, на его взгляд, она была бы гораздо милее, если бы не пыталась поучать всех подряд. Например, какого черта она сейчас учила бывалого рыцаря тому, как нужно ходить в поход и защищать короля? Да, конечно, в прошлый раз он не преуспел (и Кандида без малейшего стеснения пеняла ему на это каждый раз, когда он возмущался ее лекциям), но это был один раз!
Когтевран скрестила руки на груди.
- Вот как ты собираешься справиться со своей службой, если даже не слушаешь советов? – с упреком спросила она.
Гриффиндор не удержался – закатил глаза.
- Так же, как и последние полгода. Даже не знаю, как я без вас справлялся, миледи, но вот как-то же справлялся.
- Вас мало в отряде, – тихо заметила Пенелопа, тщательно проверявшая в это время его седельную сумку на предмет того, не забыл ли он что-нибудь. – Может, стоит послушать, чтобы быть более осторожным?
- Да что она может знать о военной стратегии? – сердито фыркнул Годрик.
- Я командовала армией, к твоему сведению, – сверкнула глазами Кандида.
- А я бывал в боях. В куче разных опасных операций! И на войне! Я был в Богорде во время кампании объединения, я был в битве при Бруньяле, а мы выиграли тогда благодаря стратегии. И в этот раз не пропадем.
- Во имя неба, – всплеснула руками королева, – твоя буйная голова может думать о чем-нибудь кроме подвигов?
- Да, – буркнул рыцарь, забираясь в седло. – Еще я умею считать время. И я уже должен быть на площади. И был бы, если б не ваши нравоучения.
Он наклонился, чтобы поцеловать рыжую макушку Пуффендуй, и направил кобылу на площадь, где уже собирался отряд.
“Что она о себе возомнила! – ворчал он про себя. – Спасла Камелот, хах! Да сколько раз его я спасал, а? А Мерлин? И, между прочим, она план вместе с Гвиневрой придумывала, так что нечего задаваться. И зачем она все эти заклинания защиты мне пересказала? Как будто я и без нее не могу защитить короля!”