В ту ночь они открыли друг в друге похожих людей. Теодор поклялся не выдавать королю тайну принцессы, потребовав взамен, чтобы она предупреждала его об этих походах, дабы он мог ей помочь в случае чего. Кандида хотела возмутиться, но не ей тогда было устанавливать правила. И они договорились.
С того дня целый год они провели, как два заговорщика, поневоле сближаясь и становясь друзьями. Теодор неотступно следил за Кандидой, где бы она ни была, даже если не был рядом. Он распределял патрули так, чтобы дорога к друидской деревне была свободна в нужную ночь. И ни словом, ни жестом не подавал подозрений. Поэтому именно он спустя этот год сопровождал одетую в черное девушку на ее коронацию. И только он знал, как она дошла до трона.
- У вашего отца были внебрачные дети? – как-то удивилась ее рассказу Гвиневра, когда они снова ужинали вместе. – Которые претендовали на престол? И что вы с ними сделали?
- Выслала. В пограничные крепости, жить там под охраной.
Королева Камелота еще больше распахнула глаза в изумлении. Кандида, напротив, прищурилась.
- Я единственный законный ребенок моего отца. С какой стати я должна была отдать свои земли в руки необразованных властолюбцев?
Именно Теодор был тем, кто руководил быстрой и тихой ссылкой всех наглых бастардов. Потому что Кандида доверяла ему, как себе. Потому что знала, что он выполнит все четко и быстро, не задавая вопросов, а если вопросы возникнут – задаст их позже. Потому что поймет все правильно. Потому что вообще поймет, в отличие от прочих. Потому что у него хватит ума понять все ее действия и приказы и сделать ровно так, как она сказала, а замечания высказать без свидетелей.
Будучи королевой, она сделала его полноценным военачальником Ифтира и своей правой рукой. И был момент, когда она поняла наконец, что что-то происходило все эти годы. То была зима. Самое ее сердце, потому что шел снег. Кандида, приняв ванну, пила вино и перечитывала письмо от своей тети, Аннис, которая в который раз наказывала племяннице выйти замуж, чтобы укрепить свое королевство. Ифтир за замерзшим окном выглядел сытым и спокойным. Без кольца на пальце и с кубком вина сиделось не в пример хорошо. Вот только комната была все равно странно пуста. И в этот момент в дверь постучали.
- Ваше Величество, должен сообщить, что на нашу восточную границу напал отряд короля Алинеда.
- И?
- Он отбит. Мы подожгли чащу на их стороне реки для урока. Не думаю, что они снова рискнут напасть.
В его черных волосах таял серебристый снег. Широкая грудь мерно вздымалась, а в черных глазах прятался стальной блеск. Тогда Кандида закусила губу, внезапно осознав, как красиво его мощные руки лежат на эфесе меча. В тот миг ей стало горячо от внезапного осознания, что между ними нет ничего, что бы их разделяло. Года дружбы сделали их партнерами, которым даже не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Общая тайна заставила их обоих, целеустремленных и сильных, встать на один путь. Замуж она все равно не хотела. А он был единственным мужчиной в округе с мозгами в голове. По крайней мере, на ее взгляд.
Что ее остановило? Гордость. Она была королевой. Ее важнейшей любовью было ее королевство. Разве стоили того разделенные с рыцарем ночи?
Вот только ее кодекс не продержался долго. Ведь не только она почувствовала тот толчок. Теодор сказал, что любит ее, и она ему поверила. У нее не было причин ему не верить, она всегда ему верила. Не могла позволить – но поверить могла. И даже позволила.
Они целовались, оставаясь наедине. Он посвящал ей победы на турнирах, что, конечно же, не было чем-то необычным, но только они знали, что за лицом обычного прославления своей королевы было нечто большее.
Когда Ифтир пал – все кончилось. Для Кандиды точно кончилось. Она думать не могла ни о чем другом. Мир пах для нее пеплом от того необъятного кострища. Мир больше не был ее, она здесь существовала лишь потому, что еще не выполнила свой долг для Альбиона. В остальном она была мертва.
И это было странное чувство – быть мертвой. С одной стороны ее донимал аппетит, ей все еще нравились лошади, ее все еще заводила охота. Она все еще тонула в книгах, страстно отыскивая в камелотской библиотеке то, чего не читала в ифтирской. А с другой – в ней больше не было легкости. Она больше ни на миг не забывала о своем предназначении, ни на миг от него не отвлекалась. Она посвящала всю себя этой судьбе, потому что для чего еще ее оставили в живых? Она жила, чтобы быть полезной будущему Альбиона. Все. Ни о чем другом и речи быть не могло.
Никто не может совершить преступление и остаться безнаказанным. Поэтому Когтевран казалось, что она тот самый узник, казнь которого отложили, потому что началась война и нужно строить крепости. Когда же крепость будет построена, ее взведут на эшафот и вздернут. И она продолжала жить в Камелоте, помогая Мерлину и остальным трем магам защищать короля, давая советы Гвиневре, посиживая время от времени с Артуром с кубками вина у камина, штудируя все книги о магии из тайных дверей библиотеки, вновь и вновь наставляя Гриффиндора и споря с ним. В этом теперь была ее жизнь. Только в этом она еще была нужна. Разве было у нее теперь право на любовь?
Она была глупа и наивна. Горда и самоуверенна. Может, если бы она вышла замуж, Ифтир не был бы разрушен. Но она предпочла остаться свободной и отдаться любви к простому рыцарю, пусть даже и очень умному. Больше она не могла быть такой беспечной, больше она не могла позволить себе жить чем-то другим, нежели судьбой Альбиона. Это было бы еще одним предательством, прибавленным к долгому списку ее ошибок.
Посреди ноября Камелот устраивал турнир. Повсюду только и было разговоров о нем, потому что в последнее время их было невероятно мало. Первый год после нападения Морганы король был занят восстановлением королевства от голода и разрухи, устроенных его сестрой. А в этом году было достаточно реформ, политических переговоров и нападений чудовищ, чтобы вклинить где-то между всем этим пестрое событие турнира. Рыцарям, желавшим-таки подобного развлечения, приходилось искать его в дружественных королевствах. Но теперь, когда Камелот жирел от невиданной ранее системы торговли и процветал от мира и спокойствия, истосковавшийся по турнирам король наконец дал приказ гонцам объявить об оном. Слуги убирались на трибунах и готовили ристалище, зрители усердно делали ставки, рыцари подначивали друг друга, одновременно оттачивая собственное мастерство, во дворце и в городе вовсю сплетничали, а гонцы рассылали приглашения всем союзным королевствам.
Именно в это время Кандида в очередной раз сидела в еще одной тайной комнатке библиотеки, успев только подумать, как же библиотекарь ничего до сих пор не нашел, перед тем, как потонуть в еще одной книге. Здесь не было окон, поэтому она взглядом зажгла несколько свечей, которые выглядели не такими уж древними, так что, надо полагать, были оставлены здесь или Гаюсом, или Мерлином. Чего она не ожидала – это внезапно открывшейся двери.
В ней все переполошилось, она чуть не подскочила на месте, но в комнату зашел только Теодор. Впрочем, это не убавило ее изумления. Она непонимающе уставилась на него, а потом на дверь.
- Я же...как ты зашел?
- Ты наложила заклинание на замок, – пояснил с улыбкой рыцарь. – А дверь можно открыть и без замка. Особенно если у нее их два.
Когтевран молча осознала весь смысл его слов. Получается, что она сидела во, в принципе, достаточно доступной комнате с книгами о магии несколько часов. Зайти мог кто угодно.
Она закрыла лицо ладонью.
- Как я могла об этом не подумать?..
- Легко. Ты становишься очень невнимательной, если думаешь о книгах, – пожал плечами мужчина.