- Мерлин... – с досадой прорычал Артур, что нисколько не смотрелось угрожающе, так как он лежал, обняв Гвен и уткнувшись лицом в ее бок. Сама Гвиневра выгнулась от смеха, подняв спину от постели. Волосы ее разметались по кровати, а внутри наконец-то было спокойно.
Мерлин понял, что разбудил друзей, удовлетворился выполненной миссией и отправился заканчивать свою сегодняшнюю работу. Король с королевой принялись вставать, лениво одеваясь и то и дело прерываясь на объятья, поцелуи и шутки.
Уже одетая Гвен открыла дверь и встала у зеркала, расчесывая волосы. Артур же, подхватив документы, пошел прямо к выходу из покоев, но там столкнулся с налетевшей на него служанкой с подносом. Фрукты рассыпались по полу, кубок загрохотал в падении, а вода выплеснулась на кольчугу. Сифа, чуть не плача, бросилась извиняться, будто ожидая, что ее сейчас же прикажут казнить.
- Все в порядке, – постарался успокоить ее Артур. – Не беспокойся, это не конец света.
- Я правда не хотела, милорд, я... – лепетала девушка. Король даже улыбнулся на такую реакцию.
- Все хорошо, я сам налетел на тебя. Мне стоило оторвать глаза от бумаг.
И кинув на жену смеющийся взгляд, он ушел. Сифа в растерянности стояла, как будто ее только что миновала кара за преступленье. Гвен с усмешкой покачала головой.
- Соберешь фрукты – пожалуйста, поможешь мне расчесаться. А то мои волосы, кажется, устроили мне настоящий бунт...
Вечером в конце сентября Мерлин и Артур были в королевских покоях одни. Слуга бодро мыл полы, радуясь мысли, что сегодня закончит пораньше и сможет немного подольше поспать. На столе, за которым корпел король, высилась гора бумаг. Там были и документы о сборе налогов, и доклады пограничных патрулей, и письма из соседних королевств, и учет казны, и продовольственный учет, и перепись населения, и перепись урожая этого года, и просьбы, и записи о тяжбах, и многое другое. А еще до сих пор, спустя три недели после отъезда, так и не вернулся отряд Гвейна.
- Как я тебе иногда завидую, Мерлин, – вдруг сказал Артур. Маг даже чуть не растянулся на полу из-за поехавшей тряпки.
- Что?..
- У тебя такая простая жизнь.
Тут Мерлин резко отвернулся, делая вид, что заново мочит тряпку в ведре, а на самом деле пытаясь подавить дикий взрыв истерического хохота. Простая жизнь! У него! Ха!
- Интересно, каким местом она у меня простая, – с трудом выдавил он.
- Да всеми, – ответил друг. – Ты вот сейчас домоешь пол – и пойдешь себе спать довольный. И тебе будет совершенно все равно, что в Гринсворде в этом году собрали на пять тюков зерна меньше, чем в прошлом. И ты не будешь думать о том, что в Ботри умерло на четверо детей меньше. А еще тебе совершенно плевать, что в Чайме развилась болезнь, и нужно выделить лекарей. И откуда их послать? Рядом Брун и Барвелл, но почему в Чайме до сих пор нет своего лекаря? Возможно, стоит организовать что-то вроде школ, в каждую деревню послать по лекарю, чтобы обучить там нескольких учеников. А в Полетте слишком много таверн, и из-за пьянства – много драк, об этом даже женщины приходили жаловаться. Мне что, ввести закон, запрещающий пить? Или поставить надзор. Или ограничить поставку спиртного в тот город. А ты будешь в это время просто спать! И тебя волнует только то, чтобы я тебе вовремя выдал жалованье. И тебе все равно, откуда оно взялось и как взялось, и как это соотнести с остальными расходами. А еще в Гастеже все лето стояла засуха, урожай почти весь погиб, и Олаф просит помощи. Я теперь хочу предложить союзным королям разделить поставки, чтобы не иметь два полуодетых королевства, а лишь подрезать у всех рукава...
- Отличная идея, – искренне заметил Мерлин.
- ...А еще почему-то в Мелдрете повысилась младенческая смертность. Гаюс говорит, что это может быть из-за близости гор, слишком частого камнепада и наводнений, якобы слишком много трудностей. И что мне, реку разворачивать? Вот тебе не надо обо всем этом думать.
- Хочешь, поменяемся местами? – улыбаясь, предложил Мерлин, махнув в руке тряпкой.
Он знал, как остановить своего капризного друга. Косо посмотрев на тряпку и ведро, Артур мотнул головой и снова уставился в бумаги.
- Нет уж.
Мерлин тихо посмеялся, снова наклоняясь, чтобы провести тряпкой по полу.
Как только первый ураган радости промчался, Годрик решил четко распределить свои будни.
Он собирался отнестись к этому со всей серьезностью. Осознав, что теперь является отцом будущего ребенка, которого прямо сейчас нужно оберегать чуть ли не больше, чем когда тот родится, он принялся наблюдать за женой. Сначала та чувствовала себя вполне хорошо, и только иногда ее подташнивало. Но к концу сентября она стала уставать, часто хотеть спать, тревожиться по поводу и без, и тошнить ее стало чаще. Заметив это, Годрик договорился с Леоном, чтобы его ставили в ночные патрули, причем только по городу и в его окрестностях. Поэтому днем он обычно был рядом, помогая везде, где только видел, что нужно помочь. Иногда он перебарщивал, и Пенелопа, как всегда мягко, ему об этом сообщала.
Каждый день он ходил в гости к Слизерину, потому что, во-первых, как истинный искатель приключений порой уставал от всей этой атмосферы ожидания ребенка, во-вторых, скучал по другу, а в-третьих, знал, как отчаянно тоскует по нему сам друг. Поэтому он решительно вознамерился не оставлять того одного.
Правда, иногда Слизерин тоже вознамеривался побыть ответственным и заботливым и, когда Годрик заявлялся к нему на порог, выпихивал его вон со словами: “У тебя беременная жена, требующая внимания! Вот иди и дари его!” Но в большинстве случаев, Салазар был рад его видеть, и они проводили время как в старые времена.
Еще Годрик написал матери о беременности Пенелопы, и та примчалась в гости. Заявившись в их дом, как хозяйка, тут же снабдила свою невестку всеми знаниями о материнстве и воспитании детей, которыми только могла, рассказала о том, что где у них должно стоять, еще раз раскритиковала сына за то, что он не купец, и посоветовала Пенелопе почаще обращаться к ней за помощью. Годрик сгорал от смущения, но Пен, если и была возмущена поведением свекрови, то виду не подала.
- Прости, – краснея и лохматя волосы, сказал он, когда мать ушла. – Ты не злишься?
- Я слишком рада, чтобы злиться, – задумчиво ответила Пуффендуй. – Я просто рада, что у нашего малыша будет хоть одна бабушка.
Он понял, что она имела ввиду, и поцеловал ее лохматую макушку.
В октябре отряд Гвейна так и не вернулся. Артур послал за ними поисковый отряд во главе с Элианом. Они обошли северную пустошь и вернулись, не найдя никаких следов. На третьей неделе был созван Круглый стол.
- Мы знаем, что Гвейн и его люди прошли перевал в Исулфоре, – сказал Элиан, когда они вновь склонились над картой, – но потом они пропали. След оборвался.
- Говорят ли что-то про то, что крепость Ишмира снова кто-то занял? – спросил Артур.
- Я слышал множество слухов, сир. Во всех упоминается одно имя, – ответил рыцарь. – Моргана.
Молчание накрыло комнату.
После столького времени, пока Камелот и Альбион спокойно процветали, над ними вновь прозвучало угрозой это имя.
- Тогда нельзя терять ни секунды, – сказал король.
- А если слухи правдивы, сир? – обеспокоенно заметил Гаюс. – Вы можете попасть в ловушку.
- Рыцари Камелота не бросают своих.
- Моргана это знает. Она будет вас ждать.
- Эти люди сражались и проливали свою кровь за меня.
- Могу я внести предложение? – вклинилась Гвиневра. – Нельзя ли избрать другой путь? Подойдите к Ишмиру с запада.
- Через земли Аннис?
Несмотря на то, что в последнем месяце у королевы Аннис возникли какие-то трудности, о природе которых она не распространялась, план показался всем разумным.
- Так вы точно застанете Моргану врасплох, – одобрительно произнес Гаюс.
- Аннис позволит пройти стольким вооруженным людям? – спросил Артур у Леона, который совсем недавно принимал патрули с границ с Карлеоном.