- На востоке!
- А куда мы шли весь день?
- На верную смерть! – Мерлин даже сорвался на крик от бешенства и страха. – Вдвоем против Морганы! Ты спятил!
Друг не отреагировал.
- Я же сказал, я иду спасать своих людей.
- Нет! – Мерлин схватил его за руку, останавливая и пытаясь совладать с яростью.
Остановившись, Артур посмотрел на его взволнованный вид.
- Если ты боишься, – спокойно сказал он, – ступай.
- Я за тебя боюсь, – возразил маг.
Король смешливо улыбнулся.
- Что ж, я попытался отправить тебя домой. Если ты не можешь делать то, что тебе говорят, то хотя бы заткнись. – И уже продолжая свой путь, он обернулся, жестом позвав: – Давай.
А его “давай” всегда, с самой первой встречи заставляло Мерлина делать глупые вещи. Будь то попытаться ударить наглого незнакомца, оказавшегося принцем, или пойти с ним же в дико опасное место, надеясь, что там его не зарежут.
- Знаешь, если тебя не убьет Моргана, то я убью.
- Угроза королю считается изменой, Мерлин.
- А что насчет угрозы тупице?
- Я слышал.
- Мы попали в засаду, – тяжело дыша после быстрой скачки и легкого ранения, докладывал Леон вечером в Приемном Зале. – Моргана напала на нас с отрядом саксов на границе с Ишмиром.
- А что с Артуром? – напряженно спросила Гвиневра, пытливо вглядываясь в лица рыцарей.
Те переглянулись. Элиан выступил вперед.
- Я пытался его защитить.
- Что это значит? – требовательно переспросила королева.
- Мы потеряли его в бою. Мы не знаем, что случилось с ним или с Мерлином.
Гаюс и Гвен обменялись встревоженными взглядами.
- Откуда Моргана узнала? – растерянно спросил лекарь. – Как она могла знать, что Артур идет с того направления?
Гвен постаралась унять волнение, возникшее от догадки. Только одно всегда ломало слаженную жизнь Камелота.
- Нас кто-то предал.
- И кажется, – вдруг выступила из тени колонны леди Кандида, – кажется, я знаю, кто это был, дорогая.
Они устроились спать в маленькой пещере. Было холодно, так что они легли спина к спине и обхватили себя руками. Королю помогла усталость, Мерлин слышал, как он уже дремлет. Но сам заснуть не мог. Чем больше они сегодня шли, тем больше давило предчувствие конца, тем больше тьмы скапливалось внутри. Нестерпимо хотелось ею поделиться, чтобы что-нибудь наконец испугало этого храброго болвана у него за спиной, и тот отказался от собственной смерти. Неважно, насколько это было бы подло. Зато он был бы жив. Если Артур останется жив, любую подлость можно будет исправить и загладить, но если он умрет...все потеряет смысл. По крайней мере, именно такие мысли крутились у Мерлина в голове, пока он наблюдал, как его дыхание мерно всплывает в синей северной ночи белым облачком.
- Артур? – наконец негромко позвал он.
Друг отозвался сонным и недовольным звуком.
- Я должен тебе кое-что рассказать, – начал маг. – Человек...старик из деревни...
- Думай о чем-нибудь другом, Мерлин, – прошептал Артур.
- Нет, мне нужно, чтобы ты меня послушал. Перед смертью...он пытался меня предупредить. Он сказал, что ты в опасности и угроза близка.
- Он умирал, Мерлин. Кто знает, о чем он болтал.
- Мне кажется, он был провидцем-друидом.
- Ты хочешь, чтобы я послушал колдуна?
- Но почему он мне это сказал? Он даже не знал, что мы знакомы.
Друг не ответил. Мерлин повернул к нему голову.
- Мы должны возвращаться.
- Я не могу. Даже если он сказал правду. Это ничего не меняет.
- Артур, без тебя Камелот ничего не стоит, – приподнявшись, заговорил Мерлин. – Все, что мы создали тяжким трудом, будет разрушено.
Видимо, он все-таки достал Артура, потому что тот тоже поднялся, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Слушай. С чем бы нам ни пришлось встретиться, мы должны отстаивать то, что правильно. Предательство наших убеждений, Мерлин – вот, что погубит все, за что мы боролись.
Мерлин не нашел слов, чтобы это оспорить. Он знал, что то, чего он хочет, глупо, подло и трусливо. Но оказалось, что страх больше не увидеть лицо друга таким спокойным делал любые его принципы гибкими и послушными.
- Я клянусь, что спасу своих людей, – произнес король. – Или умру, пытаясь.
И маг нашел в себе силы ответить:
- Тогда я клянусь, что буду защищать тебя или умру на твоей стороне.
Улыбнувшись, друг хлопнул его по плечу и снова улегся спать. Как Мерлин мог надеяться, что его испугает смерть?
Когда Сифу втащили в Тронный Зал и бросили под ноги королеве, Гвен почувствовала, как сильна ее злость. Она смотрела на юное, невинное личико своей служанки и думала о нескольких неделях, за которые старалась подружиться с ней. Она жалела ее. Она не уставала быть с ней ласковой. А теперь...
Гвиневра некстати вспомнила о тех случаях, когда Сифа что-нибудь роняла или случайно заходила не вовремя и бросалась извиняться. Однажды она даже нечаянно уронила мантию короля, которую Мерлин заранее повесил на ширму, в ведро, которым мыла пол. Гвен вспомнила, как по-доброму улыбался Артур, даже не собираясь ее отчитывать. Однажды он спросил у жены, где же жила эта девочка, раз она такая пуганая. И королева только развела руками, потому что служанка не хотела откровенничать.
А теперь ее муж может быть мертв из-за этой дурехи. Она ведь не постеснялась после всей доброты, проявленной к ней, пойти и сдать своего короля и его рыцарей.
Гвен помнила, как ее швея сшила для нее черное платье. И когда королева спросила зачем, та ответила, что ее в любом случае ждет траур. А учитывая благородство и храбрость ее мужа, траур просто гарантирован. Гвиневра тогда спрятала платье глубоко в гардероб, чтобы не видеть. Но она всегда помнила, что оно там. Это черное платье было ее страхом. А теперь его рукава почти касались ее пальцев. И все из-за глупой девчонки, посмевшей предать.
Прямо как Моргана.
- Что я сделала? – дрожащим голосом спросила Сифа.
- В ночь перед отъездом Артура в Ишмир состоялось Заседание тайного Совета короля. Ты слышала, что на нем было сказано?
- Нет, миледи.
- Но ты стояла прямо за дверью.
- Я принесла вам ужин.
- Позже, той ночью, куда ты пошла?
- Никуда.
- Не ухудшай свое положение. Мне просто нужна правда. Мы обе знаем, что ты ушла через южные ворота.
Сифа часто дышала, ее глаза бегали по собравшимся придворным. При последних словах она кинула взгляд на пару рыцарей, одним из которых был необычно мрачный Годрик, хотя она и не могла знать, что именно он выследил ее.
- Посмотри на меня, – позвала Гвен. – Ты это отрицаешь?
- Нет, миледи, – испуганно мотнула головой служанка.
- С кем ты виделась?
Девушка молчала, и Гвиневра шагнула ближе.
- Ты можешь мне рассказать.
- Вам не понять, – сдавленным голосом ответила Сифа.
- С кем ты виделась? – повысила голос Гвен.
Затравленно взглянув снизу-вверх, девушка наконец призналась:
- С отцом. Я виделась со своим отцом.
Гвиневра медленно выдохнула.
- И ты рассказала ему об услышанном?
Тут Сифу прорвало, и в ее голосе зазвучала обида.
- Он хочет лишь то, что по праву его. Будь он врачом или воином, за его умения его бы почитали. Но колдовство! Он достоин уважения не меньше других!
- Уважение нужно заслужить! – железным тоном отрезала королева. – Оно не может быть куплено кровью.
И тут у нее возник план. Гаюс, Леон, Годрик, Элиан и Кандида настороженно и удивленно посмотрели на нее, когда она жестко и громко произнесла:
- Твое предательство лишило жизни многих хороших людей.
Девушка задрожала, в ее голос прокрались слезы и страх.
- Я...я не хотела...
- Ты признала свою вину. Ты не оставила мне выбора, Сифа.
Гвен не раз уже произносила эти слова, но только сейчас ей не хотелось их говорить. Даже если они не настоящие. Голос ее оделся в камень.
- Согласно законам Камелота, я признаю тебя виновной в измене. Я приговариваю тебя к смерти. Отведите ее в темницу.