- Сир, не мне вам объяснять, что мороз делает с ранами, – невозмутимо ответил сэр Сафир, пока Мелиот и Мадор поднимали короля на повозку. – Двинемся на юг, и вам станет хуже. Лучше сейчас потеряем время, чем нам потом королева отрубит головы за то, что мы вас не довезли.
- А повозку вы откуда раздобыли, скажите на милость?
- Позаимствовали у вашей сестры. Не думаю, что она была сильно против.
Артур сощурился, сдаваясь.
- Я припомню вам акт грабежа, сэр Сафир.
- Непременно, Ваше Величество, – широко улыбнулся рыцарь.
Мерлин молча запрыгнул на повозку, прихватив фляги с водой и все пригодное для лечения, что только нашел в седельных сумках ишмирских лошадей. Первым делом он дал другу флягу и сам приложился ко второй, ведь они не пили уже...четыре дня? Видимо, только постоянная опасность и стресс не давали полностью ощутить чудовищную жажду. Проходивший мимо Персиваль без слов положил на повозку небольшой сверток, в котором Мерлин обнаружил мясо. Но пока он чисто механически устраивался на месте, Артур выглянул из повозки и нашел взглядом Мордреда. И позвал.
Друид до того стоял неприкаянный, будто не знал, приткнуться ли ему к каравану или вернуться в крепость. Услышав зов, он неуверенно шагнул к повозке. Мерлин с удивлением смотрел, как здорово ему удается изобразить робкого и потерянного ребенка.
- Куда ты теперь? – спросил Артур.
Мордред неуверенно помолчал.
- Не знаю...
- Что ты делал среди саксов?
Юноша сглотнул.
- Я не...я не хотел быть среди них. Мне не нравилось то, чем они занимались. Я не понимал... Просто только они могли дать приют...такому, как я. А друиду в наши времена выбирать не приходится.
Король приподнялся, чтобы посмотреть собеседнику в глаза. Мерлин молча подложил ему под спину соломы, ничем не показывая той бури, что кипела внутри.
- Мне жаль, что твоя жизнь так сложилась, – сказал Артур. – Но теперь в Камелоте народу друидов ничего не угрожает. Ты можешь пойти с нами. Тебе все равно нельзя возвращаться в Ишмир, ты ранил Моргану, тебя там убьют.
Мордред уставился на него так, словно тот вдруг показал ему магический фокус.
- Пойти с вами в Камелот?.. А...а разве я могу?..
- Конечно, можешь. Ты спас мне жизнь, Мордред. Чем я могу тебя отблагодарить?
Друид замялся. Кинул порывистый взгляд на караван, первые лошади которого уже двинулись в путь. Голубые глаза загорелись чем-то, юноша еще раз сглотнул и с надеждой и застенчивым восторгом поднял глаза на короля.
- Милорд, могу я...могу я просить о чести...стать вашим рыцарем?
Артур согласно склонил голову.
- По прибытии в Камелот я посвящу тебя в орден Круглого Стола. Ты сможешь жить без страха быть гонимым, жить среди равных, я тебе обещаю это.
- Сир, я... – Мордред чуть не задохнулся от восторга и радости. Широченная улыбка засияла на его лице, что еще больше оттолкнуло от него Мерлина. Может, потому что улыбки маленького Мордреда он, собственно, никогда и не видел? – Я клянусь, я оправдаю доверие, я буду служить Камелоту до последнего вздоха, спасибо...
- Не сомневаюсь в этом, Мордред. Сейчас возьми лошадь и едь с нами.
Друид порывисто кивнул, не переставая улыбаться, чем слегка напомнил Годрика. И поспешил занять лошадь и пристроиться к двинувшемуся каравану.
А Мерлин безмолвно горел, натягивая в руках самодельный бинт.
Только что на его глазах произошла катастрофа. Только что он понял слова Диамайра.
Артур был творцом собственной гибели. Его наивность и доверчивость приведет его историю к концу. Его вера в друзей, его доброта погубят его.
Он доверял своему убийце. И Мерлин уже видел, что ничем не сможет поколебать это доверие. Он даже не сможет сказать другу, что Мордред владеет магией, потому что тот в ответ выложит его собственную тайну. Он ничего не сможет сделать, кроме как наблюдать за тем, как друг радостно шагает навстречу своей смерти.
Отряд из Ишмира вернулся в ночь, поэтому Гриффиндор только издали увидел въезжающую в город процессию. Он всю ночь в патруле сгорал от нетерпения узнать о приключениях друзей и о том, все ли живы. Как только Леон сменил патрули, маг помчался домой, но Пенелопа еще спала. Он улыбнулся, увидев, как она разворочала постель, пытаясь улечься удобнее с растущим животом. Так как писать письма Годрику всегда было лень, ему пришла в голову идея: он взял небольшой клочок пергамента и заколдовал его. Теперь, как только Пуффендуй возьмет его в руки, он оживет и расскажет ей, что ее муж отправился во дворец узнать новости. Правда, от этого заклинания пергамент почему-то стал красным, но в остальном все вроде работало, поэтому Годрик закрыл дверь в дом и умчался в замок.
Прямо с порога его решила подвести его неуклюжесть, потому что он столкнулся с парой служанок, которым потом помог поднять подносы, а затем умудрился произвести еще более громкое столкновение. На пол свалились доспехи и кольчуга, меч и портупея, кровавой лужицей осела мантия. Рядом пытался отдышаться юноша лет восемнадцати с голубыми глазами и смешной шапкой черных кудрей.
- Простите, – пробормотал он, спеша все поднять.
- Спокойно, малец, это я тут с головой не дружу, – усмехнулся Гриффиндор, поднимая ему портупею и меч. – Слушай, а где все? Я ни одного рыцаря в коридорах не встретил...
Юнец поспешно скручивал в руках мантию, словно засмущавшись.
- Они...наверное, уже в Тронном Зале...
- В Тронном? – удивился маг. – По какому случаю?
- Меня...вроде как...в рыцари посвящают.
- Прямо сегодня? Прямо после похода?
- Я вместе с ними из Ишмира пришел.
- А, ясно, то-то я тебя в оруженосцах не видел, – кивнул Годрик и внимательней посмотрел на ношу новобранца. – Эй, парень. А зачем тебе доспехи на посвящение?
Юнец растерянно посмотрел на груду вещей в руках, а потом на рыцаря. Волосы смешно колыхнулись у его глаз.
- А что, их не надо?
Гриффиндор хохотнул.
- Нет, не надо. Пошли, я помогу, – хлопнув по плечу молодца, он пошел чуть впереди в Оружейную. – Заодно ты и расскажешь мне, что там в Ишмире было.
В Оружейной сияло солнце, прямо как в день посвящения самого Годрика, так что он почувствовал наплыв ностальгии. Принявшись командовать, он сказал Мордреду, имя которого узнал по дороге, положить доспехи и меч. Недоуменные глаза новобранца при этом его посмешили и умилили. А еще заинтересовали. Ведь Мордреду было восемнадцать, а не двадцать один, он не в том возрасте, когда посвящают в орден, а еще он явно не был знаком с рыцарским делом и не знал таких деталей, как обычаи посвящения. Почему же его собирались принять?
- Меч тебе должна подать королева, – объяснял Гриффиндор, пока парень надевал кольчугу. – Сначала ты подходишь к тронам, встаешь на колени и произносишь клятву.
- Это которая... – пропыхтел Мордред, разбираясь в волне стали, – которая “моя жизнь принадлежит...”, да?
- Да, она. Потом тебе дают оплеуху.
- За что?!
- За...хахах, ты бы видел свои совиные глаза, – смеясь, ответил Годрик. Мордред улыбнулся, поправил кольчугу и взял портупею. – Это обычай. Что-то вроде единственного удара, который рыцарь должен оставить без ответа. (1) Потом король касается твоих плеч Экскалибуром и говорит тебе встать. Ты встаешь, королева подает тебе меч, ты его берешь – не забудь поклониться! – суешь в ножны и все. Ты рыцарь.
- То есть...мой меч сейчас у королевы, а я должен прийти с пустыми ножнами?
- Точно, – Гриффиндор встряхнул мантию и подал младшему товарищу. – Так что было после того, как в крепости появился дракон?
Мордред завязал портупею, пристегнул к ней ножны и принялся возиться с креплением мантии.
- Дракон их загнал в угол. Я не видел, но, видимо, они разделились, потому что потом король пошел звать Мерлина. По его крикам Моргана его и нашла. Они поговорили, она успела его ранить, а потом успел я... Я ранил Моргану.
- Ты – Моргану?! – присвистнул старший рыцарь. – Вот это ты даешь, малец! Как ты умудрился? Она же великая жрица или как ее там.
Мордред пожал плечами.
- Так она и не умерла. Просто упала без сознания, а я вытащил Артура к рыцарям. И мы выбрались.