- Пусть сэр Мадор думает, что было. Он и так будет корить себя за то, что случилось. Я не хочу заставлять его думать, что все это был спектакль.
- Ничего себе спектакль, – усмехнулся сэр Борс, но все поняли идею.
- Хорошо. Это было твое решение, – ответил наконец Артур. – Ты в любой момент можешь передумать. Но какую-то награду ты должен получить. Неужели ты ничего не хочешь?
Годрик еще раз словил странный взгляд его слуги.
- Я не так бескорыстен, как вы думаете, Ваше Величество, – расплылся он в ехидной улыбке. – Я потребую огромную награду.
Все в зале притихли. Мерлин еще больше прищурился.
- В размере дюжины самых лучших пирогов королевской поварихи.
Все дружно прыснули. Все по-разному, и это было интересно наблюдать. Сэр Борс расхохотался, хлопнув будущего сослуживца по плечу. Элиан, сузив глаза, рассмеялся, глядя куда-то в сторону. Старик-лекарь лишь широко улыбнулся. Гвиневра засмеялась, пытаясь выглядеть сдержанно, из-за чего наоборот выглядела чуть-чуть смешно, но мило. Только двое смеялись коротко и глядя прямо на шутника – король и его слуга. В смехе обоих было глубокое одобрение и искренность, но все равно они были разные. Если в смехе и взгляде Артура были благодарность и признание, то у Мерлина было то самое непонятное выражение, которое теперь заняло все его лицо, но осталось таким же непонятным.
- Ты их получишь, – улыбаясь, король подал руку, и Годрик крепко ее пожал. – Зайди на кухню вместе с сэром Борсом и возьми.
- Благодарю, Ваше Величество.
- Человек, который спас мою жену, может звать меня по имени. Кроме официальных мероприятий, конечно.
- Дипломатическая встреча подойдет?
Взаимно рассмеявшись, они разошлись. Оставив позади странный взгляд Мерлина, Годрик вместе с Борсом направился к дверям, слушая перебранку королевской четы.
- Я начинаю ревновать.
- К чему?
- К тому, что тебя спас кто-то другой.
- А ты кого спас тем временем?
- Да... Всего лишь народ.
Обернувшись в последний раз перед выходом, Годрик увидел, что королева улыбнулась. (2)
- Ну и где тебя носило? – спокойно поинтересовался у него Салазар, когда он уже поздним вечером вошел в дом. Друг снова сидел на лавке, потягивая вино из кубка. Вокруг горели свечи, а на столе стояли две уже пустых, но еще грязных тарелки.
Годрик пожал плечами, небрежно ставя на стол мешок.
- Да так, просто королеву спас, – опустившись на лавку по другую сторону стола, он откинулся спиной на стену и закинул ноги на стол. Сонно прикрыл глаза.
- М-м, – не отреагировал Слизерин, отпив вина. – Веселый получился денек. Лично я бы предпочел, чтобы ты мне помог убраться в доме, но, наверное, у королевы другое мнение. А что в мешке?
- Двенадцать пирогов с королевской кухни, – сонно пробормотал Годрик, не делая никаких движений. Его на самом деле клонило в сон, но, по правде, он больше хотел увидеть реакцию друга. Тот помолчал. Потом по шуршанию Годрик понял, что он залез-таки в мешок и увидел это великолепие. Приоткрыл один глаз. О да, это выражение лица стоило всех приключений сегодняшнего дня.
- Ты где их достал, олень? – выдохнул Салазар. Годрик скинул ноги на пол, выпрямляясь.
- Ну, ты же хотел, чтобы я начал приносить пользу. Я и подумал, что если я спасу королеву, мне дадут какую-нибудь награду...
- Так, черт возьми, Гриффиндор, рассказывай подробнее!
Когда они остались одни в своих покоях, Гаюс позволил себе крепко обнять Мерлина, снова переживая эту волну эмоций, которая накатывала на него каждый раз, когда его мальчик возвращался домой живым. Отстранившись, он увидел родную широкую улыбку, и его жизнь вновь стала хороша.
- Как это вы так быстро успели? – недоумевал он. – Мой посланник должен был добраться к вам только вчера.
- Мы его перехватили, – кивнул Мерлин, шагая к столу и садясь на лавку. – Чуть не разминулись. Мы возвращались раньше, чем все рассчитывали.
- Почему? – Гаюс принялся хлопотать с едой, прекрасно зная, что она выйдет невкусная, но он не имел права нарушать традицию. Так было заведено: рыцарей, возвратившихся из похода, ждала дома слава, а Мерлина – еда и тепло, ведь это все, что мог ему дать его названый отец.
Парень небрежно повел плечами, опустив подбородок в ладони.
- С ними был я, не очевидно? – Гаюс усмехнулся, стоя к нему спиной. – Логично, что со мной они справились быстрее, чем все предыдущие рейды.
- И что из рассказов рыцарей правда?
- Половина. Артур и правда ранил эту тварь, но потом, конечно же, она его вырубила, а я в ответ вырубил ее, ибо это было очень невежливо с ее стороны.
Лекарь тихо посмеялся над его вычурным тоном. Но затем Мерлин заговорил беспокойно.
- Гаюс, мне кое-что не дает покоя. Эта тварь... Несмотря на то, что ее можно было нехило ранить, – парень потянулся за листьями салата и принялся их жевать в ожидании ужина, – эти раны, казалось, не могли ее убить, только разозлить. И еще... Она не из тех, кто может плодиться. Мне все кажется, я где-то видел такое существо в книгах, но никак не могу вспомнить что и где.
- Опиши мне ее, – предложил Гаюс, ставя на стол скорый ужин.
- Крылья. Тело чешуйчатое. И головы... – Мерлин прожевал еду, делая вид, что она не была пересоленная, – три змеиных головы.
Гаюс нахмурился.
- Ешь пока.
Он встал, пошел к залежам своих книг и порылся в одной-двух. Найдя нужную страницу, он хлопнул раскрытую книгу на стол, заложив палец.
- Это?
Мерлин закивал с набитым ртом.
- Что это?
- Гидра, – пояснил Гаюс, которого совсем не порадовало это открытие. Развернув к себе книгу, он еще раз просмотрел написанное. Ошибки не было. – Ты не зря беспокоился, эти твари не рождаются. Они создаются. – Он помолчал, как будто нужны были пояснения. – Магией.
Несколько минут тишина была заполнена только глубокомысленным жеванием Мерлина.
- То есть это может означать только одно, – наконец выдал он. – Где-то на юге поселился колдун, который желает зла Камелоту.
- Видимо, не слишком сильный, – задумчиво добавил Гаюс. – Правильно созданная гидра недосягаема для людского оружия, ее нельзя даже ранить. Рожденное магией может быть убито только магией.
- Мы скажем об этом Артуру?
- Обо всем, кроме того, что ее может убить только колдун.
- Конечно, – проворчал Мерлин, а потом, вспомнив что-то, вновь заулыбался. – Кстати, ты видел сейчас этого парня, Гриффиндора? А он не такой болван, каким показался сначала. Он мне понравился.
- Мерлин, большинство людей не такие, какими сначала кажутся, – снисходительно вздохнул лекарь, закрывая книгу. – Помнится, сначала ты решил, что Артур – осел.
- А что-то изменилось?
- Да. Теперь он твой друг-осел. А это уже что-то значит.
- цитата из пьесы “Венецианский купец” У. Шекспира
1 – по одной из легенд Т. Мэлори Ланселот отправился на турнир инкогнито, чтобы ни король, ни другие рыцари не узнали его. Для этого он поехал другой дорогой и остановился в Астолате у одного знатного человека. У этого человека была дочь, Элейна. Ланселот не давал повода, но она влюбилась в него. Когда он вернулся с турнира тяжело раненый, она очень внимательно за ним ухаживала и заботилась о нем. Выздоровев, Ланселот уехал, а Элейна зачахла от любви к нему. Барку с ее телом пустили по реке, в руках ее была записка со словами о любви к Ланселоту.
В более поздних легендах ее отцу было видение о том, что союз Ланселота и Элейны даст Галахада – безупречного человека, достойного найти и увидеть Святой Грааль. Поэтому он нашел волшебницу, которая помогла Элейне возлечь с обманутым Ланселотом, выглядя при этом как Гвиневра.
2 – весь этот сюжет – переделанная мною легенда Артуровского цикла, написанная Томасом Мэлори. В той легенде Гвиневра в беспочвенном гневе прогнала Ланселота от двора и устроила малый пир, чтобы показать всем сплетникам, что она ценит других рыцарей так же, как и Ланселота. Там были все перечисленные рыцари, кроме сэра Сафира и сэра Гавейна (которые у меня заняты в другом месте), сэра Агравейна (которого уже нет) и сэра Мордреда с сэром Гаретом (которых еще нет). На самом деле яд был не в вине, а в яблоках, приготовленных для Гавейна другим рыцарем из мести за убийство родича. Одно из яблок случайно съел сэр Патрис. Сэр Мадор не был его братом, но родственником. Артур никуда не уезжал, но не мог сразиться за королеву из-за правил. Сэр Борс был не только другом, но и кузеном Ланселота, и, договорившись с королевой именно так, как рассказано здесь, он нашел его и уговорил приехать инкогнито на поединок. У меня роль Ланселота сыграл Годрик. Закончилось все точно так же: король с королевой простили сэра Мадора, а он позже своей верной службой и заступничеством Ланселота (у меня – Годрика) вновь завоевал их доверие и дружбу.