Клара отняла руку от сухого лица, обняла сына, расчесала ему пальцами волосы. Слабо улыбнулась.
- Да, конечно, родной, обязательно. Найдем, конечно же. Прости, я не буду плакать.
- Вы можете попробовать попасть в Немет, – произнес Слизерин. – Но для этого нужно будет пройти через Богорд, а там не лучше, чем в Камелоте.
- Скоро нигде не будет лучше, чем в Камелоте, – мрачно отозвалась из угла Лила. – Скоро нас сживут со свету до последнего колдуна. Они не успокоятся, пока не попляшут на наших костях, им все мало и мало.
- Лила, – укоризненно прервала ее сестра. Лила тяжело посмотрела на нее и поджала губы.
Тут раздались относительно осторожные шаги. Все, кроме Сэла, напряглись. В закутке пещеры с огоньком на ладони появился Годрик. Уэйн кивнул на вопросительный взгляд своей тети.
- Я Годрик, – поздоровался рыцарь и посмотрел на друга. – Мы уже придумали, как их вытащить отсюда?
- Так же, – ответил Салазар. – Ты отвлекаешь своих – я вывожу этих.
Но Годрик покачал головой, погасив свет на ладони.
- Во-первых, если я появлюсь здесь второй раз – это будет подозрительно. Во-вторых, я все же один, а их...девять. При всем желании я не смогу отвлечь весь периметр, чтобы смогли пройти девять магов, из которых двое больных и бОльшая часть – дети.
- И что ты предлагаешь?
- Вернуться сюда ночью. Воспользуемся магией – и отвлечем, и прикроем, и защитим, если понадобится.
Слизерин подумал и кивнул. Они повернулись к семейству, но не успели задать вопрос, как свой задал Уэйн:
- Ты рыцарь?
Женщины снова напряглись, как две кошки, сторожащие своих котят. Гриффиндор обвел всех взглядом и кивнул.
- Я же сказал, это долгая история.
- Но ты маг, – настороженно, но более дружелюбно произнесла Клара, ожидая объяснений.
- Да, я...это...сложно объяснить. Могу сказать, что так мне посоветовали друиды.
- Друиды ничего тебе не советовали, – проворчал Салазар. – Это ты решил, что будет прекрасно совмещать в своей профессии мечты и риск.
- Так, сейчас не об этом, – поморщился Гриффиндор. – Ребята, леди, я... Ну хорошо. Вы знаете об Эмрисе?
Сестры переглянулись и кивнули.
- А я знаю его лично. И мы вместе пытаемся сделать так, чтобы магию признали.
Лила горько хмыкнула.
- Если даже у Эмриса плохо получается, значит нас точно ждет конец.
Слизерин усмехнулся, подумав, что ему нравится эта девушка. Гриффиндор вновь нетерпеливо поморщился.
- Это уже другой разговор. Сейчас нам нужно уйти, но вы согласны на наш план?
Женщины снова переглянулись. Поймали взгляд старика, который не говорил, но, видимо, слушал. Затем Клара развела руками.
- А какой у нас выбор? Пусть будет так. Да хранит вас небо, спасибо вам.
Оба друга синхронно склонили головы и покинули пещеру.
Всю дорогу до города Гриффиндор вслух рассуждал о предстоящей ночи. Салазар его не слушал. Он наоборот не произнес больше ни слова, утопая в своих мыслях.
А мысли эти были о несчастной семье магов, внезапно нарушивших спокойное и тихое течение его жизни. Потому что что он делал последние полтора года в Камелоте, а до того – год в Мерсии? Жил в свое удовольствие, пряча от соседей свою магию, развлекаясь с местными девицами и посмеиваясь над другом. Он давно жил так, словно остального мира не существовало, потому что этот мир его не любил и не нравился ему. А сегодня ночью он собирался выйти из дома и добровольно подвергнуть себя опасности ради совершенно незнакомых людей.
Внутри так быстро и четко возникло решение помочь бедному семейству, что он не успел понять, откуда оно взялось и почему, собственно. Но образы худых, грязных, измученных людей, настолько уставших от страха и отчаяния, что уже не удивлявшихся никаким бедам, не выходили у него из головы. Их худоба, их кашель, их беззвучные, сухие слезы тронули что-то еще живое в нем, вызвали то, чего, как ему казалось, уже давно не было – сочувствие. Салазар давно не умел жалеть людей, даже близких. Он мог их уважать или презирать...но не сочувствовать им, чужие беды словно пеленой были закрыты от него. Но эта семья, эти их острые коленки и глубокие морщины, грязные ладони и убитые взгляды... Взгляды, каждый из которых мог зажечься магией. Взгляды, золото в которых навлекло на них ненависть всего мира и сейчас гнало на верную смерть.
Наверное, в этом все и дело. Они были магами. Такими же магами, как он. Уэйн был чуть старше, чем был Сэл, когда мать впервые попыталась его убить, утопив в реке руками бандита. Этот мальчишка точно так же не причинил никому вреда, как и он, когда на него бросились злющие гончие богатого рыцаря, в поместье которого они однажды приехали семьей, когда как бы совершенно случайно в нужный момент дверь в псарню оказалась открытой. А женщины? Лила и Клара были из тех же женщин, дома которых поджигали ночью просто за то, что соседи якобы видели, как они пользовались магией. Все эти случаи, о которых рассказывала Матильда, были правдой, и теперь эта правда явилась в размеренную и полную лжи жизнь Слизерина, чтобы показаться во всей своей отвратительной жестокости.
Он понимал отчаяние и боль этих людей. Он ненавидел их гонителей, как ненавидел своих. У них был общий враг. А значит, он сделает все, чтобы они вышли из этих земель живыми, даже если придется раскрыть себя или прикончить парочку рыцарей.
В городе они сразу пошли в дом Гриффиндоров и рассказали все Пенелопе. Та выслушала все с предельной серьезностью, а потом спросила:
- Годрик, ты не пойдешь сегодня в патруль?
Муж, вышагивавший по комнате, кивнул.
- Не пойду. Мы наденем плащи, постараемся быть осторожными.
- Очень постараетесь, – напряженно уточнила волшебница и переплела пальцы рук. – Хорошо, что от меня требуется?
- Всем интересующимся говорить, что он уехал на охоту, – ответил Салазар, удобно устроившийся на скамье. – Про меня не упоминай, мое отсутствие дома все равно никто не заметит, зато если скажешь, что мы вдвоем, а в лесу увидят двоих магов, сложить два и два будет легко.
- Никак замаскироваться не получится?
- Нет, иначе нас не узнает сама семья, да и нам понадобится вся магия, которая есть, – Годрик подошел ближе и опустил ладонь на плечо жены. – Позови к себе соседок, пусть будут свидетели, что ты была дома. Если нас застукают, ты будешь непричастна. Мы вернемся поздно, нужно, чтобы ты не спала.
Пенелопа подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и, кажется, все поняла.
- Я буду готова. Только не попадитесь...
Слизерин вернулся к себе, чтобы проверить перепелок, насыпать им корма, собрать яйца и убрать помет. Подумав, он наложил на них легкое заклятье сна, которое действовало часов шесть. Затем прибрался в и так чистом доме и залез в свои вещи, чтобы найти что-нибудь самое грязное и истрепанное. Увы, грязи он не терпел в любом виде, а всю истрепанную одежду с некоторых пор стал отдавать Пенелопе по ее же просьбе – и влюбленная в шитье волшебница возвращала ему вещи перешитыми так, будто это были совершенно новые и вообще другие вещи. Поэтому пришлось взять обычные штаны и черную рубаху и слегка потрепать их магией. Скривившись, Салазар надел выбранные вещи и накинул плащ из грубой зеленой ткани, который вообще-то планировал разрезать на кое-какие приспособления, но...
Он не стал брать лошадь у соседа, как обычно делал перед охотой, чтобы никто не знал, что он уехал. Поэтому ему пришлось выйти раньше, и вышел он через черный ход и пошел окольными путями, закрыв голову капюшоном, вон из города. В лесу он был, когда уже сумерки дрожали между стволами. На выбранном месте он прождал минут десять, ощущая непривычный легкий мандраж, прежде чем зазвучал конский топот, и из чащи вынырнула вороная кобыла Гриффиндора. Рыцарь был гораздо менее щепетилен в одежде, зато его жена занималась этим делом с огромным вниманием, поэтому, скорее всего, ему тоже пришлось исправлять свой наряд магией – на нем были грязные потрепанные штаны, синяя рубаха и старый серый плащ из простой грубой ткани.