- Ты Эмрис?! – выпалил он в ошеломлении. Мерлин моргнул.
- Откуда ты...
- Слушай, мы с другом по дороге сюда как-то переночевали у друидов.
- Как вы...
- И они, когда узнали, куда мы идем, рассказали нам про короля Былого и Грядущего, про великий Альбион, и про то, что этому помогает великий Эмрис – самый могущественный волшебник, живущий на земле. Так это они о тебе, что ли?
Королевский слуга завис, пытаясь переварить информацию. Во-первых, его, как всегда, смутили эпитеты друидов к его имени и личности. Во-вторых, он не понял, что могли забыть друиды в компании с Годриком и...
- Твой друг тоже маг? – внезапно понял он. Рыцарь уронил голову на грудь.
- Сэл меня прибьет. – Потом он встряхнулся. – Хотя, ты же Эмрис! Кому еще доверять, как не тебе? Логично? Логично! – закончив диалог с самим собой, он снова повернулся к новому другу. – Да, мой друг тоже родился с магией. Он...ох, если что, ты из меня эту информацию пытками вытащил, хорошо? Так вот, Сэл, то есть Салазар, он дворянин. Его семейство жило у нас же, в Мерсии, их имение было недалеко от нашей деревни. Когда его магия стала проявляться, няня, которая его слишком любила, хотя и ничего не знала о том, как нужно учиться магии, стала учить его скрываться и сдерживать эту магию, потому что мир не любит колдунов. Но потом Баярд напал на Карлеон, и отец Сэла погиб на войне. А чуть позже он на эмоциях от смерти отца случайно выдал себя. Его заметили, довели до сведения его матери, и она сдала его местной власти.
- Что? – в шоке переспросил Мерлин. Годрик кивнул.
- Да, так что из своего имения он сбегал, преследуемый собаками. Прямо ко мне и моей маме.
- А как вы оказались знакомы, раз вы...раз он...
- Ты сам сказал, люди часто не такие, какими кажутся. – Рыцарь грустно усмехнулся. – Сэл хоть и ведет себя порой, как высокомерный сильный мира сего, но все же соизволил стать другом простому крестьянину.
Мерлин в ошеломлении слушал эту историю. Мать сдала сына властям?! Позволила охотиться на него с собаками? Он вспомнил собственную мать, бывшую самым близким человеком в его детстве, всегда его поддерживающим и любящим. Она защищала его даже тогда, когда он случайно разрушил соседский курятник. Он не мог себе представить, что было бы с ним, если бы не мама. Мотнув головой, он промычал:
- Ну вы даете... А ты? Я слышал, как Артуру ты рассказал, что твой отец был купцом и разбился пару лет назад на лошади. Это все, что мне нужно знать, чтобы пустить тебя в Камелот?
Годрик вздрогнул, повел плечами и помолчал немного. Совсем немного, а потом продолжил рассказ.
- Нет, не все. Мой отец был...он владел магией. И...использовал ее не по назначению, – он поднял голову, чтобы встретиться глазами с Мерлином, и тот ужаснулся, увидев, как изменился его взгляд. Он вспомнил, как так же невольно удивлялся, увидев взгляд Артура в плохой день. Когда увидел, что эти высокомерные или же лучезарно смеющиеся глаза тоже могут быть полны боли. Так вот, глаза Гриффиндора сейчас тоже хранили какую-то болезненную тяжесть, от которой ему стало не по себе. – Он знал какое-то идиотское заклинание... Очень сильное, и он владел им мастерски. – Видимо, здесь рассказ зашел слишком далеко, и тон мужчины стал небрежно-каменным. – Эти чары могли подчинять себе волю людей. Так что из всех двадцати трех лет жизни до смерти отца я помню достаточно мало дней, когда мог делать что-то для себя и принимать какие-то решения. Отец накладывал эти чары, когда к нам приходили гости, чтобы мы ни в коем случае его не опозорили. Или когда в лавку приходили покупатели, и нужно было их развести на пару десятков золотых. Или когда нужно было вскопать огород на почти каменной земле, и отвлекаться на то, чтобы поесть, поспать, передохнуть или сходить в туалет, было недопустимо, ибо работа важнее. Или когда ему просто не нравилось, что я или мама не разделяем его мнение, от еды до Камелота.
- Он был в Камелоте?
- Он жил здесь до Великой Чистки и сумел как-то ускользнуть от нее. Когда я сказал ему, что хочу отправиться сюда, он рассвирепел... Моя магия меня защитила. Она пробудилась во мне, и его чары больше на меня не действовали. Он испугался и уехал. А потом его нашли мертвым у дороги.
Годрик замолк, и Мерлин тоже не смел заговорить. Он в шоке выслушал эти истории, задворками сердца уже понимая, что готов позволить этим двум жить в Камелоте. Наконец он вздохнул.
- Познакомишь меня со своим другом? – он постарался вернуть голосу легкость. – Я должен хоть в лицо узнать колдуна, которого пускаю жить в Камелот.
- Есть, командир, – улыбнулся Годрик. – Знаешь, я очень рад, что мы нашли тебя здесь, хотя я и представлял Эмриса...старым седовласым мудрецом.
Мерлин хохотнул, поднимаясь.
- Хах, ну, насчет седовласого – это я могу. Насчет мудреца...
- Эй! – раздался сверху окрик. Оба мага обернулись – там стоял Артур и возмущенно осматривал их, взъерошенных и лохматых. – Какого черта так долго? Что вы здесь делаете?
- Извините, – крикнул в ответ Годрик. – Я свалился в овраг, Мерлин помогал мне выбраться.
Король сощурился.
- Даже не старайся, Годрик. Это Мерлин свалился в овраг, а ты его вытаскивал. Ладно, давайте вытаскивайте друг друга и на поляну.
И он ушел обратно к их стоянке. Посмотрев на нового друга, Мерлин развел руками.
- Вот так и живем.
Они принялись подниматься, но когда были уже у вершины, он вдруг подскользнулся и кубарем скатился обратно, став похожим на комок из листьев. Гриффиндор рассмеялся.
- И, кажется, я знаю, почему.
Мерлин состроил ему рожицу, со стоном поднимаясь. Рыцарь помог ему вылезти, и они оба вернулись на стоянку. Еще за много шагов до нее они с удивлением почуяли запах дыма и жареного мяса, но поверили, только когда увидели: на некогда пустой поляне горел костер, над которым жарилась какая-то птица.
- Пока вы прохлаждались, я и костер развел, и утку поймал, – непонятно, чего было больше в голосе короля – возмущения или гордости. – Даже почти приготовил. Я же говорил: стоило тебе, Мерлин, уйти, как дичь вся прям сама ко мне пришла!
- Вы?! – в шоке слуга уставился на жарящуюся птицу.
- Да, я теперь умею жарить еду. Удивлен? А что еще остается, когда у тебя паршивый слуга, который ничего не делает?
Годрик пошел к своей лошади, вытащил бурдюк и хлебнул воды. Мерлин сел у костра, не сводя взгляда с утки.
- Вот видите, можете же, когда хотите, – наконец отшутился он все еще обалделым голосом. Артур прищурился, ткнув его в коленку веткой, которой шерудил хворост в костре.
- Ты гордишься тем, что из-за твоего невыполнения своих обязанностей я был вынужден готовить еду сам?
- Зато какой опыт!
- Мерлин, вот скажи мне, зачем я тебя вообще держу, а?
- Чтобы было, чьи бутерброды отбирать?
Перепалка замолкла на том, что Артур только усмехнулся на эту обиженную реплику Мерлина. Годрик присоединился к ним у костра и пристроил над огнем второй самодельный вертел со своей перепелкой. К тому времени, как утка зажарилась, Мерлин уже хорошо нагрел свое место и приготовился хотя бы вздремнуть, пока двое благородных рыцарей будут уминать свою добычу, как ему на колени молча поставили походную тарелку с порцией плохо освежеванной, слегка пережаренной, но все равно дико вкусно пахнущей утки. Он поднял голову, но Артур даже не смотрел на него, а только самозабвенно поедал свою часть дичи.
- Спасибо, – улыбнулся Мерлин, приступая к еде. Король сделал вид, что не заметил.
1 – не знаю, зачем, но это была отсылка к моменту из м/ф “Меч в камне”, когда Мерлин вместе с учеником превращаются в белок, в них влюбляется пара настоящих белок.
====== Глава 11. Не избежать ответственности. ======
- Мерлин! Отдай!
Начиналось все довольно мирно. Он проснулся, обнаружив рядом сонно сопящую Гвиневру, которую не преминул обнять. Во сне она казалась ему еще более прекрасной. Может, из-за сорочки и длинной косы, которые напоминали ту простую служанку, которую он полюбил в самом начале.
Потом она проснулась, и они провалялись на постели довольно долго, прежде чем поняли, что слуга опять опоздает и не придет, чтобы разбудить их вовремя. На этот случай бразды правления брала Гвен, так как у нее вставать с постели получалось лучше. Кроме того, встать с постели, на которой была его жена, для Артура было практически нереально. Так что именно она первой выскальзывала из-под одеяла и, надев шлафрок, выглядывала за двери, чтобы попросить ближайшую служанку принести им завтрак и заодно поискать Мерлина. Затем она возвращалась к мужу, чтобы заставить его подняться. Делом это было совершенно не легким, потому как поднять с утра Артура с постели вообще непросто, а уж его жене-то и подавно, ибо она была слишком красива и любима, чтобы он думал о времени, делах и приличиях.