Теперь, когда Гвиневра вернулась к себе прежней, они уже знали, что стрела предназначалась Артуру, и убийство это было подготовлено Саррумом с легкой руки королевы Камелота. Но тогда, разглядев одежду и оружие наемника, которого убил Мерлин, все заподозрили предательство этим наемником его короля. Тело Саррума отправили в Амат его сыну и наследнику, нынешнему королю Амата, Дрианту. Молодой новоиспеченный король, в гневе и скорби однако не стал делать глупых решений. Он не объявил войну Камелоту, так как вся его армия признала в наемнике давно им знакомого человека, никак раньше не связанного с Камелотом. А скорее всего, просто в Дрианте было меньше спеси, чем в его покойном отце, и он правильно смотрел на карту – куда выгоднее было вступить в формировавшийся громадный союз, чем почувствовать на себе его мощь. Поэтому Дриант просто пообещал прислать своих послов через пару недель.
А Мерлин, которого на время всей суеты из замка выманил мальчишка, притворившийся ради денег друидом, оказался отравлен Морганой, а потом вылечен этим самым мальчишкой, в котором проснулась совесть, да настолько, что тот погиб, сражаясь с наемным стрелком. Именно из-за этого мальчишки стрела попала в Саррума, а не в Артура. Мальчишка умер, и Мерлин решил, что пора положить конец истории с темной королевой.
Чтобы вернуть Гвен, пришлось напоить ее сонным зельем и отправиться к священному озеру далеко в горах. По пути Мерлин и Артур чуть не умерли, но их спас пошедший за ними следом...Мордред. Артур был рад и горд, а вот Мерлин скрипел зубами в очередной раз.
- Ты ведь не доверяешь мне, верно, Мерлин? – спросил тогда его друид, когда король отошел от их маленького костра.
Эмрис иронично усмехнулся.
- Я верю, что ты...хороший рыцарь.
- Но не тот, кому можно доверять? – Мордред не отрывал от него взгляда, будто ввинчиваясь все глубже. – Все нормально. Я знаю, что как бы ты ни поступал, ты делаешь это в лучших интересах короля. Я только хотел бы, чтобы ты верил, что я тоже делаю все в его интересах. Когда-нибудь...я докажу тебе и королю свою верность. Тогда, я надеюсь, мы станем друзьями.
- Не мог бы желать большего, – искренне признал Мерлин. Ведь так было бы гораздо легче...наверное.
Конечно же, Моргана не собиралась позволять им добраться до озера. Над ущельем стала носиться Айтуза, плюясь огнем. Мерлин и Мордред заставили Артура добираться до озера одному, и Эмрис приказал драконихе улететь. Моргана появилась почти тут же и магией швырнула камелотцев на камни. Мордред потерял сознание, а Мерлин…
Мерлин оставил все как есть и побежал к Артуру. О чем он думал в тот момент? Чтобы друид и жрица не успели добраться до озера прежде, чем друзья успеют вернуть королеву. Мордред не был в его понимании беззащитным мальчиком. Его совесть молчала. А голова была занята совсем другими мыслями, поэтому попытка короля вернуться на помощь рыцарю вызвала только раздражение.
Только вот Мордред вернулся и сделал это как раз в тот момент, когда Мерлин ушел в пещеры для преображения, сказав другу, заметившему одежду в его сумках, что колдунья этого озера любит, когда ей платят одеждой, ибо до портного ей, разумеется, не добраться. Для возвращения Гвен требовалась магия, на которую его венценосный друг с трудом согласился, так что теперь не из забавы, а из необходимости пришлось попросить Пенелопу сшить что-нибудь, что бы могла носить спятившая одинокая древняя колдунья (идея переодеться в женщину принадлежала, конечно, Гаюсу и его несравненным моментам импровизации). Пуффендуй предоставила другу кошмарный наряд и со всей ответственностью расписала тонкости. В итоге перед доблестными рыцарями предстала Долма, хранительница священного Котлована Арианрода, во всем своем старушечьем величии, со всем обаянием, которое Мерлин смог сыграть. И он честно считал, что в его Долму мог бы спокойно влюбиться какой-нибудь приличный дедушка, ну, разве что, если ее переодеть... В любом случае, он старался, как мог, и все равно каким-то образом Артур стал разглядывать его глаза и говорить, что его лицо ему знакомо. Мерлин подавил вселенское раздражение. Главное, когда он колдует за спиной короля – тот даже и не думает ни о чем узнать. Но стоит Мерлину вырядиться, как гоблин после попойки, изменить голос до какой-нибудь шестнадцатилетней девицы, и зашагать, двигая бедрами, как этот осел мгновенно найдет в его лице знакомые черты и начнет что-то подозревать! Уму непостижимо!
Впрочем, все в итоге удалось. Очнувшаяся Гвен вырывалась из рук мужа, кричала о своей ненависти к нему и о своем обмане, не желая ничего признавать и вспоминать, но потом, к счастью, Артур нашел нужные слова. И Гвиневра, словно оглушенная, добровольно зашла в озеро, чтобы Мерлин...точнее, Долма, прочитала заклинание, и священное озеро вытащило маленькую частицу настоящей Гвен, которая еще продолжала любить всех, кто стоял на берегу. Королева вернулась к ним, затея удалась.
- Я перед тобой в огромном долгу. Мы оба, – признал Артур, когда все закончилось. – Есть ли что-то, что я могу сделать взамен? Возможно, новое платье?
- Артур! – возмущенно встрепенулась Гвиневра, стоявшая в объятьях мужа.
- Она любит одежду, – доверительно пояснил ей король, повторив объяснение Мерлина. Тот порадовался, что уже улыбался, потому что смех в данный момент был бы странен.
- Есть кое-что, – сказал Мерлин. Нет, Долма.
- Назови это.
- Не забывай, что спасло твою королеву. Магия и колдовство.
Однажды он уже просил Артура об этом в обличье Драгуна, в роковой день смерти Утера. Тогда все пошло прахом. Возможно, в этот раз выйдет лучше...
- И из-за них же она была околдована, – возразил король.
- Нет зла в колдовстве. Только в сердцах людей, – заметила Долма. – Моя просьба – помнить это.
- Даю тебе слово, – пообещал друг, и Мерлин почувствовал себя счастливейшим на свете.
Правда, за своим счастьем Артур умудрился забыть, что Мерлин якобы в заложниках у Долмы. Видимо, он так привык, что слуга прячется где-то рядом, стоит за спиной или ждет у лошадей, что не вспомнилось, что на этот раз Мерлин где-то еще. Эмрис позволил себе отвести душу, наговорив ничего не понимающему другу о том, как он должен ценить своего слугу и как многим ему обязан. Ответом ему было совершенно не впечатленное лицо. Конечно, король ведь не знал и половины того, что творилось вокруг него. Но хотя бы сегодня, хотя бы так, хотя бы от лица Долмы Мерлин повеселился.
- Как ты спасся от Морганы? – спросил он у Мордреда наигранно участливым тоном, когда они уже ехали домой.
Рыцарь скосил на него взгляд.
- Она любит разговаривать. На свое несчастье. Я застал ее врасплох.
Мерлин промолчал в ответ. Ну да, будто бы он ему поверил.
- Артуру повезло, – сказал Мордред, пытаясь разбить неловкость тишины. – Не только из-за Гвен. У него есть ты.
Мерлин не был настроен на разговоры по душам с этим человеком, а кроме того, он не был бы Мерлином, если бы не проворчал в ответ:
- Он довольно быстро найдет себе кого-то еще для домашних дел.
- Это сложно так назвать, – качнул головой друид и взглянул в лицо спутника внимательней. – Это ведь была твоя магия? Не бойся, я не выдам твой секрет. Я восхищаюсь тобой. Это должно быть нелегко – делать так много и не получать в награду ничего.
- Я не ищу награды, – холодно и более резко, чем следовало бы, отрезал Мерлин.
- Тогда признание.
- Мои друзья в безопасности и в порядке – это все, что мне нужно.
- Вот видишь, Мерлин, у нас все-таки есть что-то общее. – Юный рыцарь улыбнулся, глядя на встающие за деревьями башни родного замка. – Будущее Камелота.
Июль с самых первых дней выдался солнечным, ярким и теплым. Как будто этого было мало, в город еще и приехала ярмарка, так что народ все чаще улыбался и радовался жизни. Слизерин тоже не преминул сходить пару раз на базар, чтобы купить кое-что для дома и для птиц, не удержаться купить новые сапоги и по старой памяти пройти мимо какого-нибудь сказочника. По дороге его успела облаять чья-то собака, а девушка, вытряхивавшая белье – случайно испачкать ему рубашку. Так что он решил, что на этом его поход в люди можно считать оконченным, и вернулся домой, чтобы поскорее переодеть рубашку и магией отстирать прежнюю.