- Вы правы, лорд Один, – сказала она с достоинством. – Король Утер сделал много для того, чтобы достичь трона. Он, наверняка, считал себя лучшим королем, чем его братья. Вероятно, вы, в свою очередь, считали, что Артур будет более достойным королем, чем его отец, когда так великодушно помогали ему взойти на трон?
Один захлебнулся собственной желчью, но было видно, что при всем собрании заговорить о том, как он с помощью наемника убил Утера, он не решится. Артур незаметно сжал плечо жены в знак благодарности и заговорил уже спокойно.
- Мое предложение состоит в том, чтобы представить на суд своды законов всех наших королевств. Пересмотреть их и выделить положения, которые будут касаться всех. Конечно, я беру в расчет то, что в каждой земле разная культура, но несколько законов, определяющих мир и благополучие в едином Альбионе, должны быть одинаковыми.
- И что это даст? – сощурился Бенджамин.
- Гарантии безопасности и отсутствие риска. Тот, у кого будут способности и желание, сможет подняться на вершину, а тот, у кого нет – не упадет ниже среднего образа жизни. Не будет голода, не будет войн. Не будет перекрытых торговых путей, не будет безнадежных ситуаций. Только замкнув круг, мы сможем выбраться. Нам нужна система, в которой каждый будет связан с остальными ровно в такой степени, чтобы никто не оказался в безвыходном положении. Больше не будет кошмаров, какой случился с Ифтиром, потому что против заморских захватчиков мы будем выступать вместе. Больше не будет бедности, потому что у каждого крестьянина будет безопасность, право на уважение и возможность найти работу. Мы составим единые законы, и это значит, что ни у кого не будет выгоды предать других...
- Конечно, ведь ты лучше нас знаешь о предательствах, верно, Пендрагон? – поинтересовался Один.
- Тебе так хорошо сидится, Один? – первой ответила ему Аннис. – А давай-ка посчитаем, каков будет твой убыток, если я прекращу с тобой торговлю? А потом еще, допустим, Олаф и Бенджамин. Твоя страна стоит на горах, король. Ты не сможешь заставить людей жить, питаясь одним воздухом. Ты больше всех должен быть заинтересован в этом союзе.
- Я и так заключил выгодные моему королевству союзы, – ответил король. – Зачем мне продавать свою независимость?
- Затем, что подобные единичные союзы легко рушатся, – ответила Гвиневра. – А единая система не позволит вымереть ни одной деревне. Когда мы переходим через стремнину, мы держимся за руки, чтобы нас не снес поток. А одному в этой стремнине не выжить.
- Патетично и красиво, – прокомментировал Эревард. – Только я не верю, что это не просто захват власти. Красивый, вежливый и любезный захват власти. Почему никто не спросил, кто станет во главе этого пресловутого Альбиона? Ручаюсь, что Пендрагон метит туда первым.
- А ты хочешь стать конкурентом? – вздернула бровь Кандида. – Власть – это ответственность. Ты хочешь стать властителем такой огромной империи? Я нет. И вряд ли кто-то из вас хочет. Ну, – она надменно взглянула на Дрианта, – из тех, кто уже вкусил власти.
- Не надо, леди Кандида, – протянул Дриант. – Власть дает не только проблемы, но и богатство, и возможность повелевать всеми. Это же власть! Ее все хотят. Вот вы, Ваше Величество, согласились бы променять свою корону на фермерский плуг?
- Да, – пожал плечами Артур. Встретился глазами с насмешливым взглядом Мерлина и едва подавил улыбку. – Но только при условии, что меня бы кто-нибудь научил, как пользоваться этим плугом.
Родор, Годвин и Аннис добродушно посмеялись. Встал Аргос, его венценосный друг сел.
- Вы все еще верите, что Камелот хочет нас захватить? Да ничего сказочней не придумаешь! – король стал прохаживаться вдоль стульев, загибая пальцы. Его просторечная манера все еще заставляла кривиться некоторых присутствующих, но большинство уже смотрели на него, как на равного, а Родор, у которого Аргос проводил огромную часть времени, помогая восстановить Немет и, вероятно, все ближе сходясь с принцессой Митиан, и вовсе смотрел как на уже родного человека. – Давайте называть вещи своими именами, господа. Со смерти короля Сенреда Богорд три года раздирала гражданская война, пока мне на помощь не пришел Артур. Без него я бы никогда не дошел до трона...
- Преувеличиваешь, – заметил Артур.
- Перебиваешь, – парировал Аргос. – Всего лишь за месяц вОйны прекратились и стороны сели за стол переговоров! И разве для того, чтобы Камелот что-то выиграл? Да посмотрите на карты, убедитесь, что ни один клочок богордской земли не был отдан Камелоту, вопрос об этом тогда даже не поднимался! Прошло с тех пор два года, и ничего не изменилось.
- Управлять можно и скрытно, – возразил Дриант, и на этот раз Эревард, Олаф и Один кивнули. – Откуда мы знаем, может, он вертит тобой, как захочет, представляясь другом.
- Мной?!.. – выдохнул Аргос, и его вспышку предотвратил уже Годвин.
- Если бы так, это бы выражалось в политике, Дриант. А ведь Богорд почти первым делом наладил торговлю с Аматом, что не входило в политический план Камелота, не так ли?
- Половина королевств, представленных здесь, обязана Камелоту правления Артура, – степенно заметил Родор. – Немет бы погиб, если б нас не выручили. А ты, Олаф, разве не Артур предложил систему, которая спасла твой народ от голодной смерти этой зимой?
- Правда, – спокойно кивнул Баярд. – Не верю, что признаю это, но и я бы погиб вместе с Мерсией, если бы Пендрагоны не помогли мне справиться с заговором.
Мерлин с восхищением смотрел, как уже не сам Артур, а его поступки вставали на защиту Альбиона, говоря сами за себя. Поднялась даже Аннис.
- Я согласна, – величественно и резко заявила она. – Господа, все здесь знают доподлинно, как именно Карлеон и Камелот пришли к миру, не будем притворяться, что наши замки не кишат сплетниками, как подвалы крысами. Да, история эта скверная, но в ней были виноваты обе стороны, – она обвела собрание грозным взглядом, словно высматривала того, кто бы осмелился ей возразить. – В союзе с Камелотом я уже почти пять лет, а на троне – много больше, и могу сказать, что эти последние годы были самыми прогрессивными. Я консерватор, господа, но я заявляю, что объединенный Альбион принесет нам тысячу выгод, которых не знали наши почтенные предки.
За столом воцарилось недолгое молчание. Почти все выглядели убежденными и решительно настроенными на согласие. Эревард и Олаф склонили головы, словно побежденные. Один окинул внимательным взглядом всех.
- Хорошую ты себе собрал армию, Пендрагон, – заметил он негромко. А потом качнул головой. – Но мне не выгодно теперь с тобой воевать. Черт с тобой. Давайте поговорим об этом объединении.
Слуги вокруг едва не зааплодировали, ограничившись широченными улыбками и вытаращенными от не проходящего изумления. Аргос, не сдержавшись, хлопнул по плечу сидящего рядом Артура, но тот не стал исправлять друга, потому что был полностью занят своими эмоциями. Он едва заметно улыбался и выглядел очень растерянным. Найдя Мерлина, он встретился с ним взглядом.
“Мерлин...ты представляешь? Ты понимаешь, что оно только что случилось?”
Мерлин кивнул, не отводя восхищенных сияющих глаз.
“Да. Я тоже не верю, что все случилось.”
- Итак, – громко возвестила Аннис, по-деловому усаживаясь обратно на стул. – Распределим дни. Предлагаю сейчас пообедать, а затем заняться делом. Нам нужно решить: раздел земель Ифтира, составление единого свода законов, военный вопрос, торговый вопрос...
- А! Черт бы подрал эти камни!
Этот возглас разлетелся, наверное, по всему утреннему лесу. В ту же секунду Гвен прыснула. Да уж, кто бы узнал сейчас в неуклюже рухнувшем в траву, погребенном под собственной поклажей и ругающемся, как сапожник, человеке великого короля Артура, едва вернувшегося с Шелотского поля с победой! Ни величественности, ни важности, ни серьезности – только ее взъерошенный, злой на весь лес и на кое-кого в отдельности, безумно смешной мужчина.
А произошло падение потому, что ему пришлось нести их вещи от лошадей самому, так как Мерлин в своей манере устроил себе выходной. Причем, по сути, он даже сделал его вполне законным. Накануне он прицепился к другу так, что надоел ему до ужаса. В конце концов Артур заорал, чтобы тот убирался с его глаз.