Когда Гвиневре наконец удалось его одеть, и они уже планировали поцеловаться, в двери робко постучался библиотекарский слуга и сказал, что господин Монмута просит королеву к себе для важного дела. Гвен чмокнула вздохнувшего мужа в щеку и упорхнула выполнять свои обязанности. А голодный король засел за бумаги в ожидании опоздавшего завтрака. Документы были из раздела возникших проблем, что, конечно, не послужило поводом для хорошего настроения.
К сожалению (или к счастью), после того, как завтрак принесли, в покои явился лохматый Мерлин с извинениями о том, что он проспал. И тут уже просто не могло не случиться того, что случилось.
- Отдай, я сказал!
- Я забочусь о вашей фигуре, сир! Что скажет Гвен, когда вы потолстеете?
- Мерлин! Это МОЙ ЗАВТРАК! Просто отдай мне его сейчас же! Ты и так опоздал настолько, что мне его принесли другие слуги! Что ты на это скажешь?
- Ах, извините. У меня предложение: давайте другие слуги за меня будут полировать и начищать ваши доспехи, а я буду успевать подать вам завтрак?
- Тогда уже ты растолстеешь.
- Я?!
Острый локоть парня ткнулся королю в живот, а руки того сомкнулись на его плече. Они уже не понимали, где чья конечность, образовав в борьбе за еду сплошной человеческий комок с торчащими со всех сторон пальцами. Оба щурились минимум на один глаз и кривились от неудобной позы, но не сдавались, пытаясь добраться друг до друга и отобрать несчастную тарелку. Двери в покои были открыты. Двое стражников стояли друг напротив друга с каменными лицами, делая вид, что их вообще тут нет.
- Вам...никогда не казалось... – пропыхтел Мерлин, чья голова каким-то образом торчала из-под колена Артура, – что с вашими манерами...что-то не так?
- И с чего это... – выдохнул Артур, в чью щеку каким-то образом упирался ботинок Мерлина, – ты...взял?
- Даже...не знаю, сир... – отпихнул от своего живота кулак слуга. – Вы вот измываетесь...над бедным слугой...чтобы сожрать пару...несчастных сосисок.
- Кто над кем... – отцепил от своего плеча длинные пальцы король, – кхэх, измывается...это еще...спо-орный вопрос.
- Бросьте...королю недостойно...драться со своим слугой...за еду...
- А достойно слуге...отбирать еду...у своего короля?
Тут они слишком запутались в собственных телах. Настолько, что рухнули на пол и кубарем выкатились через раскрытые двери в коридор. Со звоном осталась позади тарелка, зато в руках Мерлина все еще была зажата сосиска. Артур принялся его щекотать, и слуга захохотал, казалось, на весь этаж.
- Нечестно!
- Нечестно?! Я король Камелота, я приговариваю тебя, изменник, к наказанию щекоткой!
- За сосиску? Я сочувствую народу Камелота!
Тут он просто не мог больше сдерживаться и тоже рассмеялся, и их общий хохот смешался в такой же клубок, каким они были только что. Рухнув рядом на спину, Артур с улыбкой выдохнул, отдыхая от потасовки.
- Ты...худший слуга...на свете. Ты знал об этом?
Мерлин самодовольно усмехнулся, откусив добытую в страшном бою сосиску.
- Конечно... В этом моя профессия – чтобы тебе...не было скучно.
Они лежали на полу посреди пустынного в этот час коридора, разгоряченные шуточной схваткой, забывшие и о голоде, и о сне. Да и том, что они – король и слуга. Просто валялись, упираясь друг в друга плечами, часто дыша и бегая глазами по высокому, вылепленному когда-то давно на заказ потолку. Просто двое друзей. Просто двое мальчишек. Несмотря ни на что.
Мерлин устроил все это, чтобы поднять ему настроение, ведь за бумагами он его испортил нехило. Артур это знал, но не сказал вслух. Мерлин тоже. Они просто как-то понимали друг друга, на каком-то подсознательном уровне, которому не требовались слова. Чувствовали. Читали эмоции и решения по движению бровей, по складкам на лбу, по скорости жестов и манере речи. Гвиневра однажды сказала, что ей иногда кажется, что они с Мерлином умеют общаться мыслями. Артуру понравилась эта идея.
Он уже давным-давно перестал пытаться понять, как так вообще получилось, что его лучшим другом стал крестьянин. Нет, он никогда не считал их ниже своего достоинства или что-то вроде этого. Просто они были частью его жизни, но по другую сторону баррикады. Простолюдины были его подданными, его ответственностью, о чем ему твердили с детства. Он рос, привыкая к такому положению вещей, в котором он – принц, а крестьяне – люди, о которых он должен заботиться. Они просто были не по ту сторону ворот.
И вот рядом с ним это лопоухое создание, в чьем долговязом и нескладном теле невероятным образом умещается удивительная храбрость и просто неземная преданность. Он уже нередко встречал косые взгляды приезжих правителей, которые никак не могли понять, почему главному слуге королевства, чуть ли не лицу его правителя позволяется и опаздывать, и ворчать, и ругаться, и быть неуклюжим. А называть своего господина “задницей” и “ослом” было просто его привилегией, от которой придворные сходили с ума.
Артуру было давно уже все равно. Взамен всего, что делали обычные слуги, Мерлин принес в его жизнь возможность просто поваляться посреди коридора после дружеской схватки. Такого никогда не было до него. Да, у него были рыцари, с которыми можно было повеселиться на поле или на пиру, да, многие из них были ему близкими друзьями, но никто не был ближе, чем Мерлин. Никто не был больше, чем Мерлин. Никого не было так много. Страшно было признаться, но Мерлин въелся ему под кожу, так далеко, как не было позволено. Слишком далеко, чтобы это было безопасно. Сейчас лишиться Мерлина для Артура было все равно, что лишиться руки или ноги. Все равно, что лишиться Гвиневры.
Он помнил, как Мерлин рассказывал ему о своей жизни в Элдоре. О том, что у него не было друзей, и ему было одиноко. Потом появился Уилл, которого он затем оставил ради лучшей жизни. Артур надеялся, что он ее здесь нашел, и, видя улыбающийся ехидный взгляд друга, понимал, что да, Мерлин тоже доволен тем, как все случилось. И в этом понимании, что оба дали друг другу то, чего так долго не имели, они могли спокойно дурачиться, зная, что ни у одного, ни у другого никогда не было возможности просто подраться с другом за еду и поваляться вместе после этого.
Не сразу они заметили, что за ними наблюдают совсем не такие деликатные, как стражники, советники.
- Кхэм, милорды, – неловко посмеиваясь, Артур вскочил, делая вид, что только что упал из-за неуклюжести своего слуги. – Я же не опоздал на Совет? Извините, я сейчас буду, только научу своего слугу правильно подавать завтрак.
Мерлин, тоже поспешивший подняться, спрятал за спину огрызок сосиски, который еще держал в руках.
Лорды, смерив парочку в основном неодобрительными взглядами, молча откланялись и ушли в Зал Советов.
- На тебе уборка, – коротко бросил Артур, отправляясь за ними. – И обед должен быть вдвое больше!
Не оборачиваясь, чтобы услышать ответ, если таковой был, он быстро прошел по коридорам и явился в нужный зал. Советники уже ждали его.
- Ваше Величество, – обратился к нему лорд Генрих, дородный старикан больших размеров и исключительно консервативных взглядов, которого особенно ценил в свое время Утер. – Позвольте мне высказать общую точку зрения. Так больше продолжаться не может.
Он вскинул брови.
- Что именно?
- Ваш слуга, сир! – воскликнул советник, дернув плечами. – Вы слишком много ему позволяете! И в результате, он плохо на вас влияет! Я прошу прощения, я понимаю ваше отношение к сословным различиям, но вы должны уважать хотя бы этикет. Придворные будут над вами потешаться. Что будет знать народ? Король дурачится со своим слугой, катаясь по коридорам дворца! Я забочусь исключительно о вашей репутации, ибо она – благосостояние Камелота.