- А откуда ты, Годрик? – спросил Леон в одном из коридоров. Представиться Годрик успел еще у парадных дверей.
- Из Мерсии.
- Ого, королевство лорда Баярда! – немного удивленно протянул рыцарь. Его кольчуга, как и кольчуга остальных, слегка бряцала на ходу, и казалось, будто рядом с ними слишком бурно течет ручей. – А чего тебе в его армии не понравилось?
Годрик чуть не вывернул шею, задержавшись взглядом на коридоре, поворот на который они миновали – оттуда сильно тянуло поджаренным мясом и специями, а у женщины, выходившей оттуда, руки были в рыбьем жире. Наверняка это был путь на кухню. Сэлу бы тут понравилось.
- Система лорда Баярда оставляет желать лучшего.
Рыцари сзади переглянулись. Темнокожий, представившийся Элианом, ответил:
- Я слышал, в его армии строгая дисциплина, но это не Сенред. Тем более, Баярд не жалует мира с Камелотом.
- У нашего короля дисциплинированная голова и сердце, – сухо сказал Гриффиндор, – у его подчиненных – нет. Боюсь, вы знакомы только с элитарными войсками, а что творится внизу – не знаете.
Леон нахмурился.
- Баярд не производит впечатление человека, которому наплевать на своих подданных.
Годрик хмыкнул.
- Может, ему и не наплевать, а его советникам и генералам – еще как. Призыв в армию у простого люда как смертный приговор.
- И ты решил прийти сюда, чтобы...служить?
- Ну да. Что вас удивляет?
- Ничего, – шкаф с простоватым лицом, назвавшийся Персивалем, похлопал его по плечу. Годрик не стал говорить, что рука у него слишком тяжелая. – Служить в армии – похвальная мечта. Обычно беженцы становятся фермерами или ремесленниками.
- А почему ты стал рыцарем? – обернулся Годрик, переведя разговор. Персиваль ухмыльнулся.
- Платят хорошо...
Элиан с усмешкой толкнул его в плечо (чем, конечно, даже не пошатнул).
Спустя паутину коридоров и лестниц они добрались до той части замка, которая словно вобрала в себя весь сок богатого великолепия. Здесь были более яркие гобелены, больше факелов, больше стражей и больше слуг, так что звуки перекрыли бряцание кольчуги. Гриффиндор понял, что они скоро подойдут к какому-нибудь залу советов, двери откроются, и он встретится с королем.
У него было двойственное ощущение. С одной стороны, он видел однажды лорда Баярда, когда того каким-то ветром занесло на свои южные границы. Это был внушительной внешности мужчина, важный и властный, с тем особым оттенком спокойствия, который отличает дворян от простых людей – потому что знать уверена в своих корнях и в том, что они дают ей силу. Дворяне знают наперечет свою родословную и свои длинные имена и верят в то, что это дает им особые права. У него даже язык не повернулся бы назвать это высокомерием – это был отдельный мир, по-другому воспитанный, живущий по-другому. И в этом виноваты те, кто придумал все это тысячелетие назад. Именно они построили эту невидимую, несуществующую стену и приучили дворян смотреть на простых людей с ее вершины, а народ на знать – с ее подножия.
Салазар был о королях худшего мнения. У него была своя история, которой он придерживался довольно жестко, хотя Годрик хотел бы помочь ему что-то изменить. Потому что сам он пришел в Камелот, преследуя всего лишь слух о том, что здесь есть тот король, за которого стоит умереть. Тот король, которого обожает каждый старик в самых отдаленных деревнях. Когда они с другом перешли границу, им приходилось, конечно, останавливаться на ночлег в деревнях и пополнять припасы. Гриффиндор на каждой остановке разговаривал с жителями (потому что это он умел), и от каждого, кого бы ни спрашивал, слышал только все продолжающуюся оду восхваления молодому королю. И это добавляло трепета в его ожидание. Даже зная, что этот самый король всего на пару лет его старше, Годрик не мог не ощущать щекотки в животе, представляя их встречу.
Салазар добродушно посмеивался над его мечтами, считая его наивным. Но ведь не могут же столько людей ошибаться, верно?
- Мы точно будем вовремя? – спросил он, когда они подходили к Той Самой двери. Рыцари по очереди усмехнулись.
- Не боись, – подбадривающе ответил Леон, кивая стражникам. – Разговаривай спокойно. Нам нужны новобранцы, наших мы, к сожалению, многих потеряли, поэтому тебе будут только рады.
Двери в зал были выше, чем десятки оставшихся позади. Дивная старинная резьба шла по краю, а ручки блестели начищенной чернотой.
Когда стражники открыли двери, на Годрика упал сноп солнечного света. Прямиком из яблочного Камелота он прорывался в окна зала и лился по длинному узкому столу к самым дверям, чтобы упасть под ноги вошедшим и улечься на каменной кладке, сладко свернувшись теплым золотистым котом. На них обернулась дюжина пар глаз.
- Прошу прощения, милорды, – произнес Леон, выйдя вперед и почтительно склонив голову. – Время Совета закончилось полчаса назад, так что я решил, что не помешаю и смогу обратиться к Его Величеству со своим делом.
Он говорил, вроде бы извиняясь, но в тоне его не было никакого чувства вины, насколько Годрик умел разбирать человеческие характеры по голосу. При этом Леон, подняв голову, совершенно спокойно глянул на компанию советников, даже не посмотрев на короля. Если бы Гриффиндору дали волю рассуждать в этот момент, он бы сказал, что Леон из мужской солидарности помогает королю сбежать от этой своры.
Советники, в большинстве своем люди пожилые, неуловимо напоминали филинов. Особенно тот, что перед тем, как его прервали, что-то доказывал королю. Теперь он недовольно поджал губы и взглянул на собеседника, ожидая реакции.
Тут Годрик наконец решился посмотреть на Него. Он специально удерживал взгляд подольше, чтобы раздразнить свое любопытство.
Он не знал, чего точно ожидал, поэтому и не мог сказать, удивлен он или разочарован. Перед ним был мужчина, на вид его ровесник. Светлые пшеничные волосы, чуть горбатый нос, четко, как у старых статуй, вылепленные линии челюсти и подбородка, и, словно вопреки остальной внешности, бледно-голубые глаза. Годрик внимательно вгляделся в еще незнакомое лицо, пытаясь определить, кто был прав – Сэл или все те жители со своими россказнями.
- Замечательно, сэр Леон, подождите минуту. – Король повернулся к недовольному филину-советнику. – Лорд Осберт, я считаю нашу дискуссию оконченной, потому что вы меня не убедили. Налог останется таким, какой он есть сейчас. Господа, остальные вопросы будут разрешены в ближайшее время. Благодарю за присутствие, Совет окончен.
Около десяти ученых мужей в длинных одеждах с поклонами отправились прочь из зала. Лорд Осберт со все еще поджатыми губами хотел что-то сказать, но передумал и под пристальным взглядом короля тоже поклонился и ушел. Через минуту огромные двери отсекли от остального замка солнечный зал, в котором остались пятеро мужчин, четверо из которых были в кольчугах.
- Ты не представляешь, как ты вовремя, Леон.
Король повернулся к рыцарю, и Годрик увидел, что тот улыбается. С легким изумлением и интересом он заново изучал изменившееся лицо. С него будто слетела важность и серьезность, мужчина запросто и довольно искренне улыбался вошедшим рыцарям. Гриффиндору понравилась эта перемена.
Леон улыбнулся в ответ, опершись рукой на свой меч.
- Я так и думал, что тебе нужна помощь.
Король кивнул на Годрика, впервые посмотрев прямо на него.
- Что за дело?
Леон положил руку в перчатке на плечо крестьянина.
- В нашем полку прибыло. Он хочет стать рыцарем.
Король вскинул брови.
- Нда-а? Это интересно, – он встал, облокотившись о спинку стула одного из советников. Взгляд его был добродушен и лукав. – Итак, с чего ты решил, что достоин быть рыцарем Камелота?
Годрик сощурился. Он стоял среди них, весь одетый в свою простоту. Пыль и блеск. Ткань и сталь. Он скрестил руки на груди, чуть подняв подбородок.
- А с чего вы решили, что достойны быть его королем?
У всех вырвался смешок. Улыбаясь, король переглянулся с Леоном, снова посмотрел на Годрика и зазвучал лениво-небрежно: