Гриффиндор не смог не улыбнуться на такой настрой. Сэр Гвейн даже превзошел его ожидания. Не успел Годрик стать рыцарем, как его уже просветили насчет каждой знаменитой здесь личности и, в числе прочих, все уши прожужжали рассказами про Гвейна. Говорили, Гвейн на самом деле сын дворянина, но никто не знал наверняка, а сам он весело утверждал, что он сын заморского пивовара, которого угораздило неудачно сходить налево. Впрочем, Годрика больше волновал достоверный факт о том, что Гвейн единственный из всех рыцарей, а значит единственный в Камелоте человек, который мог сравниться в бою с Артуром. Но хоть остальные рыцари данный факт и очень уважали, а потому побаивались тренироваться с ним, учитывая, к тому же, его лукавый нрав, их, казалось, куда больше интересовала часть его жизни, проведенная под юбками красавиц. Из всего вороха перемешанных историй, в которых уже все давно забыли и не хотели вспоминать, где правда, а где вымысел, Годрик знал, что этот рыцарь провел огромную часть своей жизни, шатаясь по кабакам, охмуряя девиц, выпивая весь запас алкоголя, который только был в очередном королевстве, в которое он приезжал, а в конце шутя умудрился совершить пару подвигов, помогая тогда еще принцу Камелота, за что и был посвящен им в рыцари, вопреки тогда существовавшему кодексу.
Не став спорить с напарником (да и зачем?), Гриффиндор, чисто ради успокоения совести, отправился по маршруту патруля. Теперь он понял, что частенько встречавшиеся ему в городе днем рыцари, пристроившиеся у лавок с кружками или чем-то съестным, были не свободными, а, скорее всего, именно патрульными. Интересно, знал ли об этом Артур?
О своей честности и совестливости Гриффиндор пожалел уже минут через пятнадцать, когда, продравшись через гурьбу детей, грозивших снести своей лавиной старика-сказочника, он обернулся и понял, что на этой улице он еще не был ни разу. Или был, но она выглядела иначе. Попытавшись вернуться, он был увлечен в толпу слушателей барда, который красноречиво вещал о подвигах рыцарей Круглого Стола, но он был так раздражен тем, что заблудился из-за этой проклятой разноцветной толпы в трех соснах, что даже не остановился послушать. Теперь найти дорогу к своему маршруту было уже делом чести, хотя он и подумал, что, увидь его сейчас Гвейн, посмеялся бы от души.
К сожалению, рыцари были правы, что в первом дневном патруле по городу легко заблудиться, а уж если твой первый патруль в канун Круэля – вообще пиши пропало. Конечно, возвышавшийся отовсюду замок немного облегчал ориентир, и Годрик смог бы вернуться к нему, если бы ему нужно было именно туда. Только вот нужно ему было куда-то в дебри камелотских улочек. ’’И зачем только я пошел на этот чертов маршрут один?! – уже взбесившись, думал он, озираясь. – Стоял бы сейчас на площади, попивал бы эль, спросил бы заодно у Гвейна про парочку историй...”
Наконец он вообще каким-то образом оказался в районе самых дешевых трактиров, где сейчас было так мало народу, что улица пустовала. Незадачливый молодой рыцарь решил присесть, чтобы отдохнуть, успокоиться и дождаться чуда, которое покажет ему дорогу. Но сесть было особо негде, да и вид рыцаря на этой улочке был бы заметен, так что он уселся прямо на землю сбоку от какого-то трактира с пикантным названием “Червонная дама”. Мда, вот так зрелище: запыхавшийся рыцарь расселся на земле, спрятавшись у какого-то не особо внушающего доверие заведения. Но, скрипя зубами, пришлось немного забыть о гордости, потому что он все же устал.
И тут...
Как давно он этого не ощущал! В груди будто что-то екнуло, толкнув вперед. Безболезненно, но ощутимо. Долгие годы его жизни этот толчок обрывал его мысли на полуслове и смывал все эмоции с его сердца. Но сейчас он этого не почувствовал. Просто толчок – и все. И все же это была магия. Только какая и где?
Со вторым вопросом долго маяться не пришлось, потому что посреди пустынной улицы вдруг возник человек, которого там точно не было. Это был довольно низкого роста мужчина лет тридцати пяти, с ежиком черных волос, кучей морщин на лбу, которые сейчас изогнулись, падая углом к переносице, и с черными глазами, которые были бы приятными, если бы не пылали сейчас раздражением. На нем был пестрый наряд скомороха, но Годрик в жизни не видел более мрачного скомороха.
- Черт тебя дери, – со злостью пробормотал человек довольно тихо, но в тишине улицы Гриффиндор все же услышал. Очевидно, коротышка считал, что никого в округе нет, потому что рыцаря скрывала стена трактира, перед которым он появился. – Да когда же ты заработаешь, а...
Больше он ничего не стал бормотать, только с остервенением дернул себя за оборки костюма, вскинул глаза к небу, заставил себя успокоиться и угрюмо побрел прочь, к счастью, в другую сторону улицы, а не ту, откуда пришел Годрик.
Мысли заработали с утроенной быстротой. “Так, что мы имеем, – подумал Гриффиндор, осторожно выглядывая из-за угла трактира, чтобы знать, когда можно выйти. – Этот чудик использовал магию. Это точно. Второе: эта магия явно для того, чтобы переносить человека из одного места в другое, так как он появился прямо после толчка, и слова его явно относились к этому. Логично? Логично. Третье: ему не нравится идея идти работать скоморохом, совсем не нравится, он в бешенстве от нее настолько, что едва уговаривает себя ее реализовывать. Зачем?” А вот это он планировал узнать, последовав за странным человеком, держась на расстоянии, по пыльным улочкам.
Когда неизвестный колдун вышел к той части города, что была заполнена приезжими и теми, кого они развлекали, Годрик запаниковал: здесь он черта с два сможет не потерять его в толпе. Но, к его величайшему удивлению, злой скоморох ни разу за весь путь не пытался влиться в толпу или привлечь к себе внимание, чтобы заработать. На него иногда косились испуганно дети, но он их не замечал и шел по краю улицы прямо к дворцовой площади. Волнение Годрика возросло еще больше, и он изо всех сил старался не потерять его среди пестрых нарядов.
На площади злой скоморох снова не подумал о заработке, а, не отделяясь от толпы и не углубляясь в нее, посмотрел на замок. “Не привлекает к себе внимание”, – подумал Гриффиндор. Странный субъект очень пристально рассматривал замок, задрав голову. Затем отвернулся, посмотрев на площадь, а губы его зашевелились, как будто он что-то считал. Возможно, он пытался представить, куда его должно перенести заклинание? Но зачем ему переноситься из трактира на дворцовую площадь? Или... “Он хочет попасть в замок? – с ужасом подумал рыцарь, вглядываясь еще внимательнее. – Каков шанс, что намерения у него хорошие? Где-то один к стам?”
Пока он караулил свой субъект, он совершенно не увидел, что его заметили. Вдруг его обняли за плечи, заставив дернуться.
- Хэй, Гриффиндор, – улыбнулся Гвейн. Его улыбка уже была шире, чем надо, а изо рта разило пятью сортами эля. – Ну как там твоя честность? Весь маршрут прошел?
- Заблудился, – улыбнулся в ответ Годрик, не отрывая взгляда от скомороха. Старший товарищ весело рассмеялся. Его смех обладал странной особенностью: он звучал так, будто у него вообще нет конца. Как будто он звучал целую вечность и будет звучать до скончания этой самой вечности. Это располагало, но только сейчас у Годрика была забота, от которой нельзя было отвлекаться.
- Ну а я что говорил. Ничего, – Гвейн миролюбиво кивнул сам себе. – Всем надо хоть раз заблудиться в Камелоте. Знаешь, как я первый раз тут заблудился? Меня потом Артур и Мерлин вместе искали. Ох, помню, какое лицо было у нашего дорогого короля, когда он понял, сколько я выпил, – его лицо чуть-чуть посерьезнело ровно на одну следующую фразу. – Потом, правда, я все конюшни и обмундирование перечистил... Но зато какой из этого вывод? Если ты заблудился, начни этим наслаждаться, потому что твои друзья обязательно начнут тебя искать и обязательно тебя найдут, так что в итоге ты узнаешь, куда идти.
Такие философствования вызвали бы у Годрика смех, но тут злой скоморох отошел от своего наблюдательного пункта и снова куда-то отправился. Гриффиндор мягко снял руку пьяного товарища со своего плеча.