К сожалению, когда Гаюс и Годрик, нагруженные растениями из списка, вернулись обратно, Эмриса там не оказалось, зато в покоях их ожидал поваренок, жаловавшийся на кашель и сообщивший им, что недавно Мерлина забрал король, потому что тот ничем не занимался, а просто сидел на скамейке.
Гвиневра не сильно участвовала во всей этой суматохе по поводу посольства Мерсии, что казалось ей несправедливым, потому что именно из-за нее случились эти проблемы, но даже она чувствовала все это напряжение подготовки. Она сидела на кровати и молча подавала мужу документы, которые тот просматривал в десятый раз в поисках несуществующих ошибок.
- Неужели в день политики так важны чистые полы? – поинтересовался Мерлин, корячившийся с метлой.
- Да, Мерлин, чистые полы – залог политического равновесия, – пробормотал в ответ Артур, не отрываясь от документа.
- А-а, – хохотнул слуга. – А я-то думал, что дипломатические способности самих политиков. Оказывается, даже здесь все зависит от слуг...
- Заткнись, Мерлин. У тебя же здорово получается все делать, когда ты затыкаешься.
- Да нет, молчание тут не при чем, – пожал плечами Мерлин, убирая мусор в ведро.
- Нда? – со смешком повернулся к нему Артур. – Что ж тогда заставляет тебя хоть иногда работать нормально?
- Просто я владею...
С оглушительным грохотом распахнулись двери, и в них влетели Гаюс и Годрик с такими лицами, как будто за ними гналась свора дорокка. Причем буквально.
- СИР!!! – хором воскликнули оба. – Нам срочно нужен Мерлин!
Король и королева уставились на зрелище своих запыхавшихся гостей в глубоком шоке.
- Опять? – наконец спросил Артур.
- Да, – горячо кивнул Гаюс. – Пока лекарство кипит, его нужно испробовать именно горячим.
Артур помолчал, будто ожидая, когда кто-то из вошедших скажет, что все это шутка.
- Гаюс, ты, конечно, помнишь, что Мерлин все-таки мой слуга? – сощурился он.
- Да, разумеется, сир, – важно кивнул лекарь. – Но это лекарство чрезвычайно полезно, если получится. Может, даже жизни спасет.
- Ты не можешь взять кого-то другого для пробы? – вздохнул король.
- Нет, боюсь, для этого мне нужен человек с... – Гаюс кинул странный взгляд на молча слушающего разговор Мерлина, – с большими ушами!
- ...... Ушами.
- Да. Видите ли, у таких людей очень хорошее кровообращение, и вены очень удобно реагируют на подобного рода лекарства...
Артур махнул на него рукой.
- Ладно-ладно, я не хочу знать, забирай!
- Благодарю, сир, – горячо ответил Гаюс. Гриффиндор в это время схватил Мерлина за плечо, и все трое быстро покинули комнату.
Гвен недоуменно посмотрела на закрывшиеся двери.
- Что это было?
Артур пожал плечами, возвращаясь к документам.
- Пытаются вылечить его от похмелья. Бедняга явно не был готов к такому дорогому и старому сорту вина.
- А-а-а...
- Сиди, – приказал Годрик как можно более сурово, стараясь не думать о странности ситуации. Мерлин сел. Гриффиндор повернулся к Гаюсу, который шелестел страницами книги. – Ну что там осталось?
Старик вдруг поник, увидев что-то в замысловатых строчках.
- Все пропало, – пробормотал он.
- Гаюс, что?
- Там сказано, – повернулся к нему лекарь, – что для антидота нужно два перемолотых пера живого et ascendens coturnix.
Пара секунд тишины. Годрик постарался выглядеть невозмутимо.
- Два пера чего?
- Это перепел на латыни, – пояснил Гаюс.
Рыцарь почувствовал, как радость возвращается в мир.
- Перепел? Да это ж проще простого, Гаюс!
Старик нахмурился.
- Да? Учитывая, что на охоту у нас времени нет, так как Артур скоро снова позовет Мерлина, и мы в третий раз не отвертимся. Где ты в семь вечера найдешь перепела ближе, чем в лесу?
- У себя дома!
Солнце уже пряталось за городскими стенами, когда он пришел домой и постучался паролем прежде, чем войти. В поле видимости друга не оказалось, поэтому Годрик направился в закрытую спальню-гостиную, из которой доносились какие-то звуки, на которые он не обратил внимания. А стоило бы.
На кровати Слизерина лежал сам Слизерин с голым торсом. В объятья к нему лезла девушка с длинными черными волосами и явно тоже уже давно голая. И вообще, оба выглядели уже сонными и так же сонно целовались, завернувшись одеялом.
Его появление произвело мало эффекта.
- Чего ты тут делаешь? – спросил Салазар, отвлекаясь. Девушка испуганно подтянула одеяло к груди, но это определенно была не благовоспитанная девица, потому что та бы уже залилась слезами и выпрыгнула вон в поисках одежды. – Ты же еще часа два должен быть в замке.
- Разочарован? – хмыкнул Годрик, уперев руки в бока. Сэл пожал плечами, словно подумав.
- Немного... Я бы еще поспал, а тут ты. Так что случилось?
- Хах, ничего более эффектного, чем ты в постели с дочерью трактирщика. Где же ваш вкус, сэр? Вы же раньше только на дворянок заглядывались.
Слизерин прищурился.
- Откуда ты знаешь, что она дочь трактирщика?
- Ну... – рыцарь невинно возвел глаза к потолку. – Я же не дворянин. Я и на простых заглядываюсь.
- Так, ребята, это все, конечно, очень мило, – подала голос девушка, – но все равно неловко. Давайте я оденусь и пойду уже?..
- Леди, – важно кивнул рыцарь и деликатно отвернулся. – Так вот, Сэл, меня сюда привела одна насущная проблема. И решается эта проблема – ты не поверишь – только с помощью твоих куропаток.
- Перепелов, – щелкнул языком Салазар, откинувшись на подушки и закинув руки за голову. – Что тебе от них понадобилось?
- Ничего особенного, – Годрик наклонился, поднял валявшийся у него под ногами лиф и вежливо подал назад, не глядя. Девушка благодарно взяла его и продолжила одеваться у него за спиной. – Два пера.
- Пера?! – он прямо затылком почувствовал волну негодования друга. – Ты хочешь, чтобы я выдрал у них два пера?
- Спокойно, мамочка, твои драгоценные птахи не умрут от потери двух перьев.
- Может быть. Но я их все равно не дам.
- А чего это?
- А то. Это птицы, а не ромашки, чтобы с них лепестки драть.
Девушка оделась, с улыбкой кивнула обоим на прощание и ушла. Услышав, как закрылась за ней дверь, Годрик повернулся к другу и продолжил:
- А если я тебе скажу, что от этого зависит жизнь Эмриса?
Салазар посерьезнел.
- Я слушаю.
====== Глава 27. Раз, два, три. ======
- Что я сделал?! – ошеломленно выдохнул Мерлин, все еще держа холодный компресс у болящей головы.
- Ты всему дворцу поведал о своих чувствах, – невозмутимо сообщил Годрик, хотя все его лицо, никогда не умеющее скрывать эмоции, выражало смех. – Насколько я знаю, ты высказал главной поварихе все, что ты о ней думаешь, причем в самых красочных эпитетах, поэтому я бы на твоем месте на кухню ближайшие недели вообще не совался. Еще ты обидел Джорджа, которому изрядно подпортил самооценку. Ты...кхм, – рыцарь смешливо кашлянул для виду, – скажем так, позволил себе немножко посплетничать со служанками насчет рыцарей, что еще не так страшно, как то, что ты просветил их насчет всех девиц, которые побывали в покоях нашего тогда еще принца.
- Ой-йей, мамочки, – Мерлин лег головой на стол и закрыл ее руками, как будто так мог спрятаться от проблем.
- А также, – неунывающим и довольным тоном продолжил Гриффиндор, – ты признался в чувствах Гвейну, который теперь из-за этого уверен, что вы лучшие друзья навек. Он даже Артуру не преминул этим похвастаться.
- А что сам Артур? – высунул один глаз наружу Эмрис.
- Рвет и мечет. Слава небу, он, так же как и все, уверен, что все это похмелье, которое, как он выразился, “плохо влияет на твою и так раздутую наглость”. Но не думаю, что это отменяет то, что ты рассказал, все, что ты о них думаешь, половине советников...
- Я труп.
- ...и даже гонцу, который приехал предупредить о завтрашнем, то есть уже сегодняшнем приезде послов. Это не считая того, что ты признался в самой глубокой и нежной дружеской привязанности к нашему дорогому королю при его жене и половине рыцарей. – Посмотрев на мага, Годрик добродушно хмыкнул. – Да, ты много где успел. Я не удивлюсь, если к тебе скоро придет Гвейн и попросит научить так пить.