- Что значит ты не будешь есть?
Король решительно отодвинул от тебя поднос с едой, которую ему только что принес слуга.
- То и значит. Расписать на пальцах? Не буду.
Мерлин хмыкнул и скрестил руки на груди, бросив ради разговора перебирание грязных вещей, которые собирался пойти постирать в реке.
- Давай. Мне даже интересно, что это будет на этот раз. Сыр нарезан не под тем углом? Сосиски недостаточно подрумянились? Нет, стой, знаю: соль не растворилась! Она видна сверху, да? Это смущает вашу тонкую душевную организацию?
Артур рассерженно фыркнул, что выглядело до невозможности смешно: большой дядька в полном боевом облачении, с мечом в ножнах на поясе, как маленький ребенок, отфыркивался от невкусной еды.
- Это не смешно. Вдруг оно отравлено?
Вопреки первой сказанной фразе Мерлин прыснул.
- Ешь давай, – он снова взялся за грязное белье. – Хорошие храбрые короли должны плотно кушать, а то войны не выиграют. Давай, ложечку за Гвен, ложечку за меня, ложечку за Гаюса...
- Мерлин!
- ...ложечку за Гвейна...
- За Гвейна я лучше кубок вина выпью.
- Хорошие короли перед боем вина не пьют, а то головушка болеть будет.
- Прекрати говорить таким голосом!
- ...Ложечку за Леона...
- За-ткнись!
Вместе с последним выкриком Артур швырнул в друга подушку. Продолжая смеяться, Мерлин пригнулся, и метко пущенный снаряд врезался в стену шатра, отчего по плотной ткани прошла волна. Маг уже было решил, что шутка окончена, и постарался поднять корзину с бельем, как король заявил:
- Подожди со стиркой, убери сначала еду.
Мерлин недоуменно нахмурился.
- Ты что, серьезно?
- Более чем. Я сказал убери.
- Да что случилось?
- Не хочу подвергать свою жизнь опасности таким глупым образом. У нас уже столько раз были случаи отравления, что...убери лучше.
Маг растерянно смотрел на друга, а тот на полном серьезе достал бумаги с договорами, положил на переносной стол, поставленный в шатре, и принялся их изучать.
- Но...эту еду приготовил и принес я, – негромко произнес слуга. Король поднял голову от документов и посмотрел ему в глаза.
- Я знаю, Мерлин. И я не подозреваю тебя в покушении. Просто то, что ты заведуешь моей едой, меня никогда не спасало. Так что убери, мне места на столе не хватает.
- Но...ты же не можешь просто не есть. Тем более сейчас, в разгар кампании.
- Об этом подумаем потом. Сейчас у меня в руках договоры с Мерсией, и я хочу в них разобраться. Не мешай мне.
Мерлин с минуту молча смотрел на друга, потом так же молча взял поднос с едой, понюхал тарелку и кубок: странных запахов не было, хотя он не был таким экспертом, как Гаюс.
Отряд, отправленный ночью, слегка задерживался, так что военного Совета никто не открывал. Вернувшись от реки с корзиной уже мокрого белья, Мерлин увидел Артура за костром с рыцарями. Пронаблюдав за ним некоторое время, маг заметил, как его друг долго просто разговаривал с товарищами, пока те ели, настороженно разглядывая их. Потом он так же осторожно выбрал в общей миске немного мяса и съел. Мерлина эта сцена и успокоила, и насторожила одновременно. С одной стороны, Артур поел, он не голодный, к тому же, еда рыцарей точно не отравлена. Но с другой стороны... Когда такое было, чтобы меры предосторожности заходили так далеко? Вдобавок, прошло время с того дня, когда Мерлин рассказал другу об отравленном зельем правды вине. Почему сейчас, посреди войны?
Не успел маг сделать какие-то выводы или прогнать назойливые мыслишки из головы, как к тому самому костру подошла группа рыцарей. Во главе их был сэр Клодрус, четверо других несли на плечах бесчувственного и, судя по всему, мертвого худощавого мужчину.
- Сир, – произнес сэр Клодрус сдавленным голосом. – Сэр Рейнольд нес ночью караул на восточном краю лагеря. Ножевое ранение, его убили быстро...
- Тело мы нашли в реке утром, – тоже скорбным голосом добавил сэр Арус, придерживая руку мертвеца. – И почему-то...его доспехи, милорд, они были надеты не все, часть мы выловили в камышах. Кто-то его раздевал и одевал снова...
- Чтобы пробраться в лагерь, – сделал вывод слушавший король. И после недолгих размышлений встал: – Сэр Клодрус, пришлите к моему шатру человек пять рыцарей. Караула явно не хватает.
Не замечая ошеломленных взглядов всех, будто не сделав ничего странного, он тут же направился к шатру. Мерлин замер в ступоре, ничего не понимая. Рыцари были Артуру и друзьями, и братьями, и детьми, он любил каждого из них и готов был за любого отдать жизнь, даже если это был новичок, едва почувствовавший тяжесть кольчуги. Каждый павший рыцарь добавлял морщину на лице молодого короля. И вот сейчас он никак не отреагировал на смерть своего солдата, который служил под его началом уже два года, а вместо этого бежал спрятаться от неизвестной угрозы в шатер?!
- Артур! – крикнул вслед королю сэр Клодрус, от горя и ошеломления забыв о субординации. – А как же Рейнольд?..
Артур словно вспомнил о чем-то, обернулся и неловко вскинул глаза на своего рыцаря.
- Да, точно. Похороните его достойным образом, он был хорошим и доблестным воином.
Сэр Клодрус моргнул, в тяжелом шоке смотря на своего командира, те же взгляды были и у всех собравшихся вокруг, привлеченных сценой.
- А ты не будешь на похоронах? Ты же всегда говоришь что-то, когда умирают рыцари!
- Прости, – развел руками Артур. – Ты сам видишь, что мне небезопасно находиться снаружи. Я уверен, вы справитесь без меня.
Но тут у скорбящего по убитому другу, от природы вспыльчивого рыцаря кончилось терпение. Он в раздражении выкрикнул:
- Что происходит? Ты мог уже сегодня ночью отменить войну! Ты мог предотвратить смерть Рейнольда! А теперь ты прячешься в своем шатре, даже не удосужившись почтить его память?!
- Вы забываетесь, сэр рыцарь! – тоже повысил голос Артур. – Перед вами король. Я не обязан объяснять вам свои действия. Все распоряжения я уже отдал, так что извольте выполнять.
И в общем молчании он скрылся за занавесом шатра. Рыцари смотрели кто просто удивленно, кто с возмущением, но не было ни одного безразличного лица. Сэр Клодрус и еще некоторые из рыцарей выглядели так, словно были готовы на бунт. Но через минуту уже все принялись расходиться. Мертвое тело унесли.
- МЕЕЕРЛИН!
Маг очнулся от шока и ринулся в шатер, провожаемый напряженными взглядами воинов.
- Почему еще не вычищены сапоги? – спросил рассерженный король. – У тебя что, аллергия на работу?
- Что это сейчас было? – выпалил Мерлин, проигнорировав обращенные к нему слова. Артур недоуменно поднял брови.
- Что “это”?
- Это! – слуга ткнул пальцем в занавес. – Ты же никогда не…
- Я что, еще и тебе должен отчитываться? – раздраженно фыркнул друг. Мерлин скинул на пол корзину с бельем и сменил тон.
- Когда ведешь себя странно – да! Что происходит?
- Ничего не происходит! Я просто стараюсь быть осторожным и думать о своей сохранности. Армии и королевству я нужен живым.
Маг замер, почувствовав себя так, будто его огрели обухом по голове.
Пекущийся о своей сохранности Артур? Тот, который вспоминает о последнем нищем в самой дальней деревне, прежде чем подумать о себе? Тот, который, не удосуживаясь придумать план, бросается в огонь, чтобы спасти абсолютно не важного для общества человека?
Мерлин впервые за утро внимательно рассмотрел такое до невозможности знакомое лицо друга и увидел то, чего не видел практически никогда: страх. И это было последнее, что убедило его в ненормальности происходящего. Нет, Артур был человеком, и он тоже боялся, и Мерлин видел его страхи. Но никогда, ни при каких обстоятельствах он не показывал свой страх. Это было привито воспитанием, это исходило из характера, это было тем, что в начале их дружбы сбивало мага с толку. Под угрозой смерти, при виде многотысячной армии или могущественной колдуньи, перед смертельным боем или под носящимися в ночи дорокка – где бы он ни был и что бы с ним ни было, Артур Пендрагон никогда и ни за что не позволял никому увидеть свой страх. А сейчас черты его лица бесстыдно выдавали испуг.