- Не всегда, – возразила девушка, разорвав пальцами нитку. – Благодаря этому я попала во дворец и вот, сегодня достала для вас косметику.
- Кстати о косметике. Откуда ты умеешь ей пользоваться?
- Я работала служанкой уже много лет у нескольких женщин, две из них были знатными дамами.
- И что, они все просили тебя размалевывать им лица под ведьм?
- Нет, – эта несносная девица умудрилась мило хихикнуть на его слова. – Но они участвовали в маскарадах, и да, просили рисовать им разные маски. Ведьм, правда, не было, но были всякие былинные и сказочные герои, а еще абстрактные, вроде Луны и Солнца, Зимы и Весны, – увидев, что он слушает, она мягко, хоть и робко, улыбнулась и попросила: – Может, расскажешь о себе?
- Обо мне? – удивился рыцарь.
- Да, о тебе.
- А что, Мерлин тебе все не рассказал?
Пенелопа почему-то засмущалась.
- Я не спрашивала.
- Ты уже здесь...сколько? Когда ты появилась?
- Две недели.
- Две недели! А еще не спросила о прекрасном и несравненном мне, – Гриффиндор ехидно ухмыльнулся. – А-а, понимаю. Ну да, конечно, как это так – подойти к самому Мерлину и спросить. Должно быть, это дико страшно.
Девушка снова покраснела и кинула на него обиженный взгляд.
- Я посмотрю на тебя, когда ты влюбишься.
- Непременно, – расплылся в улыбке Годрик. – И…
Тут внезапно открылась входная дверь. Без стука, даже шагов не было слышно. В первый момент Годрик не знал, что и думать, но на пороге оказалась девочка лет двенадцати. Худощавая, с той нескладной фигурой, что бывает у девчонок на пути из детей в девушки. Каштаново-рыжие волосы волной спускались по спине, не доставая талии, и непослушно лезли в глаза. На ней была белая ночная рубашка и огромная шаль, которой ее, наверное, можно было обернуть два раза.
Снова потерявшая контроль от испуга Пенелопа, тем не менее, вздохнула с облегчением, а в следующую секунду строго нахмурилась.
- Алиса! – с упреком произнесла она. – Что ты здесь делаешь?
- Я пришла помочь, – невозмутимо ответила девочка.
- Помочь? Иди спать! Я же сказала тебе спать!
- А я сказала, что не могу там спать одна в темной комнате?
По мере реплик Годрик определил, что это и есть младшая Пуффендуй. Шок ушел, и он спросил:
- Боишься?
Девочка обернулась, впервые заметив его. Однако она не впечатлилась, в отличие от старшей сестры, окинула его оценивающим взглядом и сухо ответила:
- Да, боюсь. Еще вопросы?
Рыцарь не совсем понял, как это произошло, но двенадцатилетняя девочка заткнула ему рот. С другой стороны, в этой барышне явно росла более храбрая и достойная женщина, чем ее сестра. Эх, была бы она на несколько лет старше...
- Алиса, – вернула внимание вошедшей на себя Пенелопа. – Иди спать. Запри комнату на ключ, оставь гореть одну свечку, ничего с тобой не случится.
- Кроме того, что все веселье пройдет мимо меня, – как-то по-особенному произнесла девочка. – Я же сказала, я пришла тебе помочь.
Сестры обменялись какими-то взглядами, которых Годрик не понял, но на лице старшей успела мелькнуть благодарность, прежде чем она спрятала ее за строгостью, впрочем, уже более слабой.
- Ты не так хорошо шьешь.
- Я могу складывать и подавать, – парировала Алиса, уже без разрешения усаживаясь рядом.
- Тебе завтра рано вставать и работать.
- Да. И ты меня не остановишь, – девочка улыбнулась, и сестра не выдержала и улыбнулась в ответ. Потом дала младшей указания, и та пристроилась к работе старшей. Затем взгляд Пенелопы снова упал на Годрика. Взгляд был растерянный, смущенный, нерешительный. Он вопросительно поднял брови.
- Годрик... – она робко пожевала губу. – Можешь...можешь, пожалуйста, надеть рубашку? Моей сестре двенадцать...
Рыцарь наигранно вздохнул.
- Но я же болею, – протянул он. – Мне будет жарко.
Пенелопа помрачнела, хотела настоять, но не решилась. Опять. Вот трусиха. Алиса заметила их разговор и взгляды и спокойно сказала сестре, как будто его тут вообще не было:
- Не бойся, моя душевная организация не пострадала. Там и смотреть-то не на что.
Гриффиндор вспыхнул и подскочил с кровати, как ужаленный. Схватил смятую рубаху, которую до того просто заткнул в угол, не складывая, и в ярости от ущемленной гордости напялил ее. Потом снова рухнул спиной на постель, не умея скрыть свое возмущение. И услышал хихиканье – смеялись обе сестры. Он медленно повернул голову.
- Красотки, – фыркнул Годрик. – Слушай, Пуффендуй, когда замуж сестренку будешь отдавать? Мне жалко этого парня.
Пенелопа еще больше захихикала, прикрыв рот ладошкой.
- Что? – вспетушился рыцарь.
- Вот...ты сейчас говорил о храбрости...а сам боишься мою сестру, – лучезарно улыбаясь, ответила девушка.
- Ну знаете ли... – пропыхтел Гриффиндор. – Я вам так скажу...
Тут открылась дверь в каморку Мерлина, и в полумраке показался сам волшебник, жутко встрепанный, заспанный и недовольный, просунувший нос в главную комнату.
- Годрик, ты замолкнешь когда-нибудь или нет? Я из-за тебя заснуть не могу!
- Из-за меня?! – опешил рыцарь, сев на постели. – А я разве разговаривал?
- Все время, – проворчал Мерлин, вышел из каморки и сел на свободную скамью. Подпер рукой голову и стал сонно наблюдать за работой сестер Пуффендуй. – Завтра важный день, а я выспаться не могу.
- Я тоже, – так же ворчливо вставил Годрик. Эмрис махнул на него рукой.
- Ты вообще молчи. Жаль, я не могу сам себя усыпить заклинанием...
- Давай я тебя усыплю? А ты меня?
- И как мы проснемся, гений?
- Давайте я вас заколдую, – миролюбиво предложила Пенелопа. Но прежде, чем Годрик успел выразить свой протест, она сама, пальцами управляя нитками, которые сшивали не понять что не понять с чем, протянула: – Правда, я этим заклинанием почти не пользовалась...да и могу переволноваться...
- Не надо, – мотнул головой Мерлин. – Все нормально. Мы как-нибудь сами. – Он помолчал, зевнул и задумчиво сказал: – Последний раз так не спалось перед прошлой битвой за Камелот. Мы тогда Моргану свергали. Ну, конечно, – добавил он сонно-довольным тоном, – ничего бы у них не вышло, если бы не я. Но...
- У тебя бы тоже ничего не вышло, будь ты один, – сказала Пенелопа. Эмрис кивнул.
- А расскажи, как вы брали Камелот, – попросила Алиса, сматывая ненужную ткань в маленькие рулоны. Мерлин улыбнулся, но ничего сказать не успел: открылась дверь и в каморку Гаюса, и в полумраке появился силуэт старого лекаря.
- А я-то думаю, кто это не дает мне спать, – тихо проворчал он, заходя в комнату. – А это вы тут все специально собрались, чтобы я завтра уснул, раздавая больным лекарства и, чего доброго, их вообще перепутал.
- Кого – больных или лекарства? – услужливо спросил Годрик. Мерлин виновато улыбнулся, как ребенок, и развел руками.
- Прости, Гаюс. Меня они разбудили.
- А меня разбудили звезды, – высказался Гриффиндор, когда взгляды обоих хозяев покоев обратились к нему.
- Ну, этот-то ладно, – кивнул старик, – у него девиз “сам не сплю и другим не дам”, но почему здесь четвертая?
- Это моя сестра, Гаюс, – объяснила Пенелопа, на секунду подняв глаза от работы. – Извини, ей страшно там одной спать, она не шумела...
- Да ладно, – дружелюбно ухмыльнулся лекарь. Потом осмотрел комнату, нашел взглядом печь. – Кто будет теплое вино?
- Я! – хором ответили Мерлин и Годрик. Пенелопа улыбнулась.
- Мне спать не нужно, у меня уйма работы.
- А мне можно сидра? – попросила Алиса.
Мерлин попытался разжечь огонь в печи магией, но из-за его сонного настроения огонь никак не хотел разгораться. Поэтому за него это сделал Годрик. Пока пламя разогревало котел с вином, Гаюс и Мерлин негромкими голосами рассказывали о том, как Моргана с помощью Агравейна захватила трон Камелота, как друзья вывели нетрезвого из-за ранения (Гриффиндор не понял, почему на этом моменте они замялись) Артура из замка, как они все вместе убегали в Элдор, как Мерлин привел друга вытащить из камня меч, и как потом все камелотцы отвоевали свое королевство у зла. В теплое вино лекарь добавил меда, и поэтому хватило всего нескольких баек про похождения Годрика и Салазара в Сталхарде и истории сестер Пуффендуй о том, как однажды они разыграли даму, в поместье которой служили, чтобы трое мужчин почувствовали сонливость. Было уже около трех часов ночи, дворец давным-давно спал, а здесь, в полумраке, в покоях лекаря, пятеро друзей травили друг другу интересные истории из своей жизни тихими голосами. Мерлин первым зевнул и решительно потащил себя в свою каморку. Гаюс проверил печь, попытался поменять пару свечей, но Алиса уверила его, что поменяет сама, чтобы он шел спать. Старик ушел, снова пожелав спокойной ночи и шутливо пригрозив, что вернется с ядом, если услышит еще хоть слово из уст Годрика.