И с шутливой ухмылкой он ушел.
Мерлин завернулся в одеяло, полностью согласный с последними словами.
Не заслужил.
- перефразированная пословица “Самый темный час – перед рассветом”
====== Глава 37. Ночь откровения.* ======
Очередной громовой раскат ударил по стенам замка. Следом в грязную от каменной пыли ночь взвился крик, дающий команду “огонь”. Уставшие, с лицами, которых не было видно из-за заливавших их крови и грязи, рыцари отпустили до предела натянутые тетивы. Десятки стрел устремились в небо, укрывающее в своих чертогах летающее чудовище, но монстр зигзагом рванул прочь, и стрелы пронзили только отблеск луны, призраком видневшейся среди черноты. Еще один рев взорвал воздух, перекрывая собой крики на площади и улицах рядом. Люди заверещали и еще быстрее бросились к дверям, стремясь успеть укрыться под каменной громадой замка. С одной из башенок отломился валун и рухнул вниз, по пути разбив окно на третьем этаже.
Пробегавший мимо этого окна Мерлин остановился от неожиданно треснувшего стекла и прикрыл лицо грязным и жестким из-за впитавшейся чужой крови рукавом лицо, чтобы осколки его не поранили. Замок ходил ходуном, факелы горели через один, потому что их то и дело гасил сквозняк из-за разбитых окон. Холодный ветер врывался в коридоры и охлаждал разгоряченные спешкой лбы, но совсем не помогал раненым, которых, как обычно при осаде и нападениях чудовищ, собирали в лазарете. В темных коридорах пол покрывали камни, каменный песок и осколки стекла, а кое-где на стенах виднелись брызги крови.
Мерлин подошел к разбившемуся окну, и его обдало сентябрьским ветром. В ночи было очень плохо видно, а звуки сплелись в одну сплошную оглушительную мешанину. Где-то далеко внизу кричали горожане, пытавшиеся добраться под защиту замка или оплакивающие свалившихся мертвыми близких. Маг поискал глазами рыцарей, но это была не та сторона замка, только доносились команды для стрелков. Поэтому парень перехватил поудобнее мешок с чистыми бинтами и ведро с водой и ринулся дальше.
Он спустился по лестнице и столкнулся с Джорджем, который тащил на себе полубесчувственного лорда Нормана, но успел сделать замечание о том, что мешок в руках у королевского слуги весь в пыли. Мерлин не отреагировал, но скоро его схватила за рукав, притормаживая на бегу около него, Алиса. Девочка запыхалась, была вся грязная с ног до головы и слегка прихрамывала.
- Мерлин! – выдохнула она. – Ты не знаешь, где Пен?
- Она наверняка в лазарете вместе с Гвиневрой, – ответил маг, но последние его слова заглушил очередной громоподобный рык чудовища и его залп, отколовший еще несколько камней от башен. Младшая Пуффендуй слегка съежилась, в ее черных глазах явно был виден страх, но она была собрана. Мерлин повторил свои слова и добавил: – А ты почему еще не там, и что с твоей ногой?
- Меня поймала леди Вирджиния, приказала помочь ей собрать всякие вещи... – Алиса раздраженно помотала головой, на грязное личико упали пыльные каштановые пряди. – Дура, надо было бежать быстрее, а она... Там стена разрушилась, нас завалило, мы еле выбрались. Я эту дамочку сплавила Джорджу, он куда-то ее определил, а мне сестру найти надо.
- Я тоже в лазарет, идем.
Под загремевшие вдруг один за другим удары чудовища, которые, как казалось изнутри, должны были вот-вот разрушить замок до основания, они вместе побежали дальше. Мерлин еще помнил, как жутко было бежать по каменной лестнице, ожидая, что она задрожит под ногами, тогда, в первый раз, когда замок атаковали монстры Корнелиуса Сигана. Сейчас он еще ничего не мог предпринять, пока Гаюс не найдет, что это за тварюга, появившаяся в конце первой недели месяца и испортившая всем теплую погоду. Поэтому он бегом спустился вместе с Алисой на нужный этаж и вошел в лазарет.
Помещение было переполнено скамейками, постельным, чанами с водой, тряпками, бинтами, стонами, рыданиями, лекарями, ранеными, кровью, лекарствами, грязью, болью и чадившими факелами. В море перекошенных лиц Мерлин попытался найти своего учителя, а Алиса юркнула куда-то между рядами, надо думать, на поиски сестры. Маг разглядел Гвен, которая в самом простом из имевшихся у нее платьев, с закатанными рукавами и убранными волосами помогала лечить раненых, по пути раздавая приказания подбегавшим слугам и изредка кивая появлявшимся рыцарям.
- Гаюс! – выдохнул Мерлин, ставя около старика на испачканный пол мешок с бинтами и ведро с водой. Гаюс в это время обрабатывал рану на плече сэра Эктора. – Ты нашел?
- Да, и наконец-то я нашел тебя, – проворчал лекарь, засовывая конец бинта под повязку, чтобы он держался. – Тебя только за смертью посылать.
- Да этот замок и в лучшие дни можно использовать как трассу для гонок! – возмущенно всплеснул руками Мерлин. – А сейчас коридоры все разворочены, на лестницах камни, знаешь, как трудно было донести это ведро, не расплескав воду?
- Скорее, идем.
- Скорее! – уже, наверное, в сотый раз за последние несколько часов прокричал Годрик, рывком подтолкнув какую-то очередную крестьянку к дверям замка. Ни он, ни она не обратили никакого внимания на то, что у нее на несколько секунд непозволительно высоко задралась юбка. С грохотом рухнул еще один валун, приземлившись всего в шаге от них и расколовшись на куски. Женщина вскрикнула и рванула что есть сил к ступеням, заваленным камнями, осколками и пылью, а рыцарь столкнулся плечом с сэром Мадором, тоже поднявшим щит, закрывая собой двух детей, хромающих все к тем же дверям.
- Ребята, быстрее! – крикнул Мадор детям, а потом резко отклонился назад, поймав щитом громадный камень, оставивший на стали нехилую вмятину. Он бы рухнул, если бы Годрик не схватил его за плечо. Дети, перепуганные, окровавленные, добрались до ступеней, где их подхватили служанки с лекарствами и тряпками наготове. Из коридора на грязные ступени, в окровавленную, пыльную, страшную ночь лился свет факелов, и люди спешили к нему, как летят на огонь мотыльки.
Гриффиндор вскинул голову, крутанув в руке меч, чтобы размять уставшую кисть. Среди грохота падающих камней, среди залпов чудовища, которое, кроме того, что плевалось снопами огня, еще и сбрасывало со своего непомерно длинного хвоста шипы, похожие на стрелы, среди криков и воя раненых и отчаявшихся, перепуганных насмерть людей, спешащих на свет к ступеням дворца и гибнущих по дороге, постоянно раздавались команды для стрелков. Их выкрикивали наверху, у западного бастиона, где те из рыцарей, что лучше всего обращались с луком и стрелами, пытались поразить неизвестного монстра. Так как стрельба не была сильной стороной Годрика, то он был с остальными внизу, защищая горожан. Вокруг то и дело падали трупы, сраженные шипом, с проломленной камнем головой или с обгоревшей кожей. Один раз прямо перед ним со свистом и оглушительным лязгом приземлилось тело рыцаря, которому не посчастливилось быть раненым у самого края стены и рухнуть со всей высоты замка.
В какой-то момент среди этого ада маг заметил до боли знакомую белобрысую шевелюру и подорвался в ее сторону. Слизерин с выражением азарта и сарказма на лице продирался сквозь толпу, окружавшую какой-то труп. Он резким движением развернул старуху, которая сослепу чуть не навернулась, запнувшись об откинутую в сторону бездыханную обгорелую руку какого-то несчастного. Заметив летящий прямо в друга смертоносный шип, Годрик невольно вскрикнул, перепрыгнув все расстояние между ними и повалив на землю, не забыв прикрыться щитом. Шип с удивительной четкостью, словно дротик, вонзился в землю в нескольких шагах.
Салазар расплылся в совершенно не подходящей случаю ухмылке.
- А кто-то мне обещал, что в Камелоте царит мир и покой!
- ЗАКРЫТЬСЯ ЩИТАМИ! ЗАЛП! – прорвался сквозь столп каменной пыли, пронизывающей ночь, крик с дальнего бастиона.
- Политически и экономически, – фыркнул Гриффиндор, поднимаясь с земли. – Животные в этот список не входили. Тем более, такие.
Он подал руку, и Слизерин схватился за его запястье, скрытое кожаной перчаткой, впитавшей за последние часы столько крови, сколько, казалось, не было ни в Богорде, ни при Бруньяле.