Я встал напротив Ворона, тот насмешливо посмотрел на меня, после похлопал себя ладонями по плечам и произнес:
— Надеюсь, хоть ты меня заставишь попотеть, барон. Озяб я тут с вами.
— Надейтесь, — вырвалось у меня непроизвольно.
И в уме не было злить наставника, оно само как-то получилось. По толпе соучеников пронеслись смешки, кто-то присвистнул и сообщил остальным: «Силен».
— Гелла, — уже привычно скомандовал Ворон.
Я посильнее сжал пальцы правой руки, надеясь на то, что на снег у моих ног не упадет ни капли крови. Ну да, он был уже изрядно утоптан, засыпан глиной, пеплом и еще не пойми чем — Ворон развлекался от души. И все-таки кровь есть кровь, маг его уровня может ее даже не увидеть, а попросту учуять.
Ладонь я полоснул ножом сразу же, как услышал свое имя, он давно был наготове. Магия крови — мой выбор для поединка был очевиден, именно в ней я преуспел больше, чем в других разновидностях великого искусства чародейства. А если совсем уж честно — нравилась она мне, я ее, если так можно высказаться, ощущал. Когда я составил свою первую формулу, которая называлась «Волна безумия» и была направлена на то, чтобы заставить того, на кого накладываются чары, ощутить бешенство, полностью потеряв над собой контроль, то понял — это мое. Словесные компоненты, найденные в тех книгах, что дал мне наставник, составились в одно целое так легко, что, даже не испытав заклинание на ком-либо, я был уверен в том, что оно рабочее.
Вообще, составление формул — это было что-то невообразимое. Когда я еще жил, точнее — выживал в подворотнях Раймилла, я был уверен, что маги творят свою волшбу просто и незамысловато. Махнул посохом — и золото с небес посыпалось. Пальцем шевельнул — и все его враги умерли.
Вот уж нет. Как и говорил нам когда-то Ворон — ничто из ничего не возникает. А уж магия — в особенности. И у каждого мага она своя, личная. То есть компоненты заклинаний и их общие формулы давно вычислены и записаны в книгах, но каждый из нас будет, как бы так сказать… Подгонять эти формулы под себя. Пока ты не пропустишь их через свои мозги, через свою душу, заклинание не станет тебе подчиняться. Ты можешь зачерпывать сколько угодно магической энергии, ты можешь хоть про себя, хоть в голос орать то, что записано в книгах, — ничего не произойдет.
Но вот когда ты составил компоненты, ощутил после этого слабость в ногах и блаженное тепло в желудке, такое, как будто ты одним махом жахнул немаленький кубок вина изрядной выдержки, а в душе твоей как будто весенним цветущим лугом пахнуло, значит, ты сделал все так, как надо, и это заклинание теперь с тобой навсегда. И оно будет подчиняться тебе с каждым использованием все лучше и лучше. Да и в ход пускать его станет куда проще, не надо будет проговаривать всю формулу вслух, оно подчинится твоей мысли. Правда, до такого совершенства его доводить надо не год, не два и даже не двадцать, подобное доступно только магам высоких степеней посвящения. Но и маг первой, самой невысокой степени, на использование «своего», если так можно выразиться, заклинания тратит секунды, а не минуты.
Бывало и такое, что и заклинание составлялось верно, и ты мог его использовать, но миг истины не возникал. Значит, не твое оно, не сможешь ты раскрыть всю его мощь, как ни старайся. Это как если бы умелый столяр взялся колодец копать. В своем деле он мастер, и его изделия пользуются большим спросом, за ними люди со всего королевства едут. Колодец он, скорее всего, тоже выкопает, почему нет, но в нем либо воды будет мало, либо грязной та вода будет, с песком напополам. Потому что не его это. Тут колодезник нужен, специалист.
Все это Ворон нам еще в том году рассказывал, но слова его до нашего разума только сейчас дошли, когда мы сами что-то пробовать начали. И его фразу: «Вся сила — в постоянной практике», — мы тоже именно сейчас осознали.
— Один! — выкрикнула Гелла.
Я качнулся влево, выбросил вперед руку и еле слышно прошептал формулу заклинания «Ловчая сеть». Если говорить честно, то более всего она напоминала бессвязный набор букв, как и большинство других заклинаний. Мне всегда казалось, что заклинания должны состоять из каких-то красивых слов, грозных или величественных, но нет. Конкретно то заклинание, которое я только что использовал, звучало как «Арсстронто». Ахинея какая-то.