Когда Шах наконец ушел в свою комнату на отдых, я отключил камеру и пошел в комнату новенькой. Она сидела в углу загнанным зверем, не замечая моего присутствия. На ногах были видны следы крови, раны были неглубокие, но болезненные. Такие нужно обрабатывать и лечить. Как и психику. Минут через пять она подняла затуманенный взор и отскочила к стене. Я не шевелился, боясь сделать хуже или спровоцировать её на нападение. Сейчас она была совсем не похожа на ту смелую и спокойную девушку, которую я вел в своей кабинет. Она стояла, чуть согнувшись в спине и обняв себя руками, нездорово блестящий взгляд часто передвигался по комнате и возвращался ко мне, а сама она замерла, как бы готовясь в любой момент отпрыгнуть. Я не шевелясь следил за ней, и ждал. Быстрее, чем я думал, она будто потухла и спустилась на пол. Теперь можно подходить.
Я только опустилась на пол, как знахарь плавно поднялся и, не отводя взгляда, медленно двинулся в мою сторону. Подойдя, он протянул мне руку, аккуратно взял мою и замер, в ожидании реакции. Что ему надо? В любом случае, у меня уже не осталось ни на что сил, пусть делает (почти) что хочет.
Карим
Я взял ее руку и дождался ответа. Девушка настороженно посмотрела на меня, нахмурила бровь и снова уставилась на ковер. Понятно, шоковое состояние, это немного облегчает ситуацию… Я аккуратно взял её на руки и донес до ванной, где смыл с ног следы засохшей крови и обработал раны, наложив пару заклятий на ночное заживление, к утру должно пройти. Но вот что делать с головой? Не мое это дело, но если я буду бездействовать, через неделю у нас будет одно или несколько мертвых тел, включая её.
Меня подхватили на руки и отнесли в душевую… Хм, мне уже почти интересно, что ему от меня нужно. Он смыл кровь и пробормотал что-то над ранами. Магичит, судя по ощущению щекотки в области его взгляда. Закончил, посмотрел на меня. Спокойно так и обреченно. Отнес в кровать и положил руку на на голову.
Я открыла глаза у себя в комнате. С легким удивлением отметила, что изменились только декорации, но мое состояние осталось прежним. Только спать теперь хотелось очень сильно, поэтому я почти сразу же отключилась.
Аль Хиляли как пепел арабской ночи
Проснулась я чуть раньше будильника, спать вообще не хотелось. День был на удивление солнечный, да и пар было всего 2, поэтому после универа я прогулялась по городу и зашла в свое любимое кафе. Настроения не было, будто именно Москва – это сон и мираж, а то вчерашнее – правда и явь. Не хотелось думать и вспоминать, но было понятно, что сегодня ночью меня туда засосет снова.
Прохожие торопились по своим делам, суетились, шумели, китайцы фотографировали всё, что они видят на своем пути. Жизнь кипит… И никто меня не трогает. Как хорошо… Даже тот мальчик в институте уже перестал раздражать. Неуверенный и замкнутый – это же замечательно! Это не даст ему ко мне приблизиться, а даже если и мелькнет такая мысль, то одного моего взгляда будет достаточно, чтобы пресечь попытки нарушить мое спокойствие. Мальчики – они же такие: нежные, ранимые, впечатлительные существа. Вот и не надо им ко мне подходить.
Может, смогу когда-нибудь перенастроиться на девочек, кто знает… Но с мужским полом что здесь, что там как-то не складывается. И вроде ведь не уродина, и характер у меня спокойный, не истеричный, психика устойчивая. Что не так… Но лучше быть одной, чем либо с тряпочкой, либо с дрессировщиком... В одиночестве есть свой неповторимый вкус, как в горьком кофе терпкость и тепло, как в летней ночи темень и восход, как комплимент, летящий из острящих уст...
Я вернулась домой еще днем, по учебе делать ничего не нужно было, поэтому я решила полежать и через какое-то время уснула. Как заведено, проснулась я уже там.
Не знаю, что сделал со мной этот Шайтан, но я чуть ли не рада была вновь очутиться здесь и с новыми силами и азартом вступить в борьбу. На ногах не осталось ни следа от вчерашнего, а на прикроватном столике стояла вазочка с фруктами. И что-то мне подсказывает, что принёс её не Шах.