Уезжая, Роммель приказал заминировать подходы к своим позициям и насадить «дьявольские минные сады».
Из радиопереговоров между Роммелем и Штумме стало известно, что Роммель перед тем, как отправиться в Австрию, в горный санаторий Земмеринг, побывал на совещании у фюрера в его ставке в Восточной Пруссии. Гитлер пообещал отправить в Африку сорок новейших танков «тигр», бригаду тяжелых минометов, несколько полков штурмовых орудий. Разговор об отступлении фюрер воспринял болезненно, и войска, предназначенные для штурма Мальты, послал как последний резерв в Африку.
Больше чем на полтора месяца на фронте наступило гнетущее затишье, нарушаемое лишь патрульными стычками да бомбежкой. Но то было затишье перед бурей.
На побережье несколько раз выпал дождь, смыл пыль с машин, и они блестели как лакированные.
Монтгомери работал по восемнадцать часов в сутки и требовал такой же работы от всего штаба. Он сосредоточил на севере 30-й корпус генерала Оливера Лиза, состоявший из четырнадцати пехотных бригад и одной бронебригады. К югу от него был расположен 13-й корпус генерала Хоррокса: семь пехотных бригад, две бронебригады и французская летучая колонна. Во втором эшелоне находилась особая группа из двух новозеландских бригад и одной бронебригады. 10-й корпус Монтгомери держал в 80 километрах от фронта и доставил его на позиции только в ночь накануне наступления, Корпус этот провел репетицию боя на местности, схожей с той, которую Монтгомери избрал для сражения, Английскому командующему удалось сохранить в тайне прибытие в Африку двух свежих дивизий, имевших в своем составе 240 орудий и 150 танков.
Несколько ночей сряду патрули расчищали проходы в минных полях. Им удалось создать два коридора.
Опасаясь возвращения Роммеля, Монтгомери торопился и в жаркий день 23 октября начал наступление.
Генерал Штумме, пытаясь проехать на передний край, наткнулся на англичан и умер от разрыва сердца; командование Африканским корпусом перешло к генералу Риттеру фон Тома.
С чувством щемящей ревности следил Хлебников за тем, как Монтгомери руководил сражением. Главный удар английский командующий нанес на северном участке, где этого меньше всего ждали. Через южный коридор двинулись три пехотные дивизии; следом за ними шли две бронебригады…
Взошел яркий месяц. Впрочем, толку от него не было никакого, так как пыль и дым от заградительного огня сужали видимость до нескольких десятков метров, Офицеры это учли, и боевые границы бригад обозначились трассирующими снарядами из орудий «бофорс».
К северу от Химеймата 44-я и 50-я дивизии прорвались через первый пояс минных полей, за ними в походном порядке последовали полк королевских драгун и 5-й королевский танковый полк.
Светопреставление началось в полночь.
Перед Хлебниковым бушевал ураган, взметая смерчи огня и стали, заколачивая в землю тысячи молний. Советский полковник оглох, в ушах кололо, будто он, совершая затяжной прыжок, стремительно падал из самолета. Он стоял во весь рост на виду штаба английской дивизии. Ему надо было все видеть.
Лессерви по-своему понимал русского: полковник смертельно устал от недоверия и искал гибели на поле боя.
24 октября фашисты предприняли нерешительную контратаку против левого фланга австралийцев, но она захлебнулась, не достигнув британских позиций.
В мозгу Хлебникова мелькал пестрый калейдоскоп цифр: номера дивизий, бригад, полков, авиасоединений — хоть подсчитывай их на арифмометре.
До шести часов дня англичане захватили полторы тысячи пленных, из них почти половину составляли немцы.
Вечером на свой командный пункт в западной пустыне вернулся разбитый и утомленный длительным полетом Роммель. С воспаленными закрытыми глазами он выслушал рапорт генерала фон Тома.
— Английские пушки выкорчевали наши «дьявольские сады», и пехота прошла по ним беспрепятственно. Ваш любимец, король африканского неба капитан Марсель, победитель в ста пятидесяти восьми воздушных боях с англичанами, убит… Мы проиграем сражение, если снабжение войск немедленно не улучшится.
Последнюю фразу за своей подписью фельдмаршал послал Гитлеру. Эта радиограмма была перехвачена англичанами.
Узнав о возвращении Роммеля, Монтгомери заторопил свои войска.
Осунувшийся, исхудавший Хлебников спал урывками. Просыпаясь в минуты затишья, прислушивался к курлыканью журавлей в поднебесье, летевших из России на теплые зимовья.
Поздно вечером 20-я и 26-я австралийские бригады, оглашая воздух победными криками, снова ринулись в атаку, но вынуждены были залечь в красном песке в полутора километрах к югу от прибрежной железной дороги. Голодные солдаты не хотели есть и испытывали только жажду.