Время летело, и каждый день жизнь напоминала о Петре, словно он был живой и делал какое-то большое, нужное дело. Варя по-прежнему работала на заводе и часто, вспомнив о муже, роняла светлую слезу на стальной снарядный стакан, зажатый в токарном станке.
Однажды, возвращаясь с работы, она увидела, как на заводские ворота вешали новую вывеску. Она остановилась и прочла родное имя, написанное золотыми буквами! «Завод имени Петра Хохлова».
Впереди, не видя ее, стоял мастер Кирилл Матвеевич. Он тоже прочел вывеску и, как будто угадав ее чувства, сказал обступившим его рабочим:
— Смерть, она, брат, тоже бывает разная. А тут, видать, смерть перешла в бессмертие человека. Это надо понять, товарищи.
Варя прислонилась к пахучей коре весеннего дерева и беззвучно заплакала, но теперь это уже были не горькие слезы, а чистые, похожие на капли дождя.
1942 г.
НА АВАНПОСТАХ
1. Рождение
Недавно, перебирая свои фронтовые записные книжки, я нашел в одной из них несколько истрепанных страниц, торопливо исписанных карандашом. Прочел их с трудом. Это были заметки о 83-й бригаде морской пехоты, сделанные в десанте на «Малой земле», под Новороссийском. С этой бригадой я пробыл там несколько месяцев. Страницы были исписаны мелким почерком: я испытывал тогда затруднения с бумагой. Вся чистая бумага шла на письма. Наверное, нигде не писалось такого множества писем, как на «Малой земле». Как только выдавалась свободная минута, матросы, истосковавшиеся по дому, женам, присаживались кто где и принимались изливать на бумаге свою нерастраченную нежность. Из писем многое узнавали женщины в тылу о битвах, тревогах и победах, которыми жили их солдаты.
К сожалению, многие письма не дошли по назначению. Девять работников полевой почты, два раза в неделю увозившие наши послания с «Малой земли», погибли в море вместе с мешками, до отказа набитыми самодельными конвертами.
Когда-то существовало хорошее правило — словам одного очевидца верить больше, нежели всем россказням, передаваемым понаслышке. Вспомнив это правило и памятуя, что подвиг, не запечатленный на бумаге, не имеет никакого значения для потомков, я решил опубликовать эти записки.
Да простит меня мой добрый читатель, что я предлагаю ему записки в том виде, как написал их тогда, может быть, в таком состоянии в них сохранится неповторимая обстановка 1942-43 годов. В записках много цифр, фамилий. А ведь за всем этим стоят события и люди, и, кто знает, может быть, благодаря этим, уже пропыленным временем листкам, многие «неизвестные солдаты» станут известными. Ради этого я извлек записки на свет.
История 83-й отдельной Краснознаменной морской бригады неразрывно связана с героической летописью Новороссийска. Город породил бригаду и дал ей свое гордое имя.
Шел четырнадцатый месяц войны. Враг через Керченский пролив ворвался на Таманский полуостров, зеленый от виноградных плантаций.
Время было тяжелое, войска Южного фронта с боями отходили через Дон на просторы Кубани. В горящем Батайске я присутствовал на допросе полоненного немецкого оберста Курта Фишера. С обычной наглой развязностью и даже каким-то бравированием фашистский полковник показал, что стратегическая цель немецкого наступления 1942 года — захват Северного Кавказа, богатого нефтью. Командование, мол, считает, что обладание кавказской нефтью — жизненно необходимое условие для дальнейшего ведения войны вооруженными силами Германии.
Фанфаронистый офицер, от которого исходил запах тонких французских духов, утверждал, что Гитлер поставил войскам задачу достичь Волги в районе Сталинграда. Это позволит защитить фланги и прикрыть тыл во время наступления на Кавказ. Под конец допроса пленный стал кричать:
— Мы вас всех на ваших кишках перевешаем…
Войска Южного фронта пылили по всем казачьим шляхам, откатываясь в предгорья Кавказа. Никогда дороги не были столь многолюдны, как в то время. Сотни тысяч людей уходили, куда глаза глядят, лишь бы не оставаться на земле, на которую хлынуло фашистское половодье. Народ устал от каждодневных неудач армии. Нас утешало одно — неудачи только закаляют сильных.
Отряды моряков, оставленные в арьергарде, оказывали врагу отчаянное сопротивление. Нелегко было отступающей армии проходить мимо них. Бойцы приветствовали моряков и верили: такие могли если не остановить, то во всяком случае задержать врага. На фронте все громче и громче произносилось имя Александра Ивановича Вострикова — командира 144-го отдельного батальона морской пехоты. В первые месяцы войны он познал великое искусство ведения боя, научился выжидать и мгновенно пользовался решающей минутой.