- Что за легенда?
- О «Летучем голландце». Слышал о таком?
- Слышал, что это нечто вроде корабля-призрака, но подробностей не знаю.
Моя смотрительница села рядом со мной, предварительно подтащив к бассейну одну из больших кожаных подушек. Собственно, Лита и внедрила сюда эту «мебель», потому что на кафеле ей холодно. Я не возражал.
- Держи, - она протянула мне старый рисунок.
Вернее, это был не сам рисунок, а его распечатанная на принтере версия. Среди черных волн под грозовым небом застыл полуразрушенный корабль. Его изорванные паруса метались на ветру, не обошлось и без характерного флага с костями и черепом; на палубе стоял скелет в потрепанном сюртуке и треугольной шляпе.
- Стереотипное изображение, - прокомментировал я.
- А откуда, по-твоему, стереотипы берутся? Легенда старая, известна почти всем, вот и рисуют. А теперь по сути. Вариаций на тему «Летучего голландца» немало...
- Ага, насколько я помню, с сиренами было то же самое!
- Нечему удивляться, за столько лет эту байку не раз пересказывали. Я остановлюсь на одной из версий, которой должно быть достаточно. Мне она нравится, потому что романтичная. Суть в том, что капитан голландского судна Ван дер Декен однажды взял на борт пассажиров - молодую пару. И так ему понравилась женщина, что он убил ее мужа, а ей предложил собственные руку и сердце. Женщине такой расклад не понравился, и она выпрыгнула за борт. Капитан устроил ругань и богохульство, за что и был проклят на вечные скитания в море.
- А почему он был проклят за ругань и богохульство, а не за двойное убийство? - полюбопытствовал я.
- Потому что это легенда, а не Уголовный Кодекс. Короче, проклятье заключалось в том, что капитан и вся его команда стали бессмертными, неуязвимыми, но не могли уже сойти на берег. Так и скитались, бедные, по морям, топили попадавшиеся на пути корабли и иными способами предвещали беду. Словом, бесчинствовали, чем, предположительно, и занимаются по сей день. Конец.
- Ну и где была романтичная часть?
- Тебе не угодишь, - отмахнулась Лита. - Я не сказитель, я твоя смотрительница, у меня другие обязанности!
- Кстати об обязанностях...какое отношение эта легенда имеет к нашему заданию?
- Самое прямое, - Лита снова открыла папку с документами. - Примерно неделю назад от жителей нескольких рыбацких деревень на берегу Северного моря начали поступать сообщения о том, что они видели «Летучего голландца». Поначалу, конечно, никто в это не поверил, но за это время пропали две лодки вместе с командами, люди боятся выходить в море. Нам придется проверить.
- А мы тут вообще причем?
Мое удивление было неслучайным: наш проект работал исключительно в национальных интересах. А я вовсе не был уверен, что Россия имеет отношение к Северному морю...
- Напрямую - ни при чем. Это генерала Семенова попросил об одолжении друг, который сейчас живет в Норвегии. А поскольку задание простое и риска нет, генерал согласился послать туда тебя и Алтая.
- Алтая тоже?
Приятная новость, будет с кем наперегонки поплавать.
- Алтая тоже, - подтвердила Лита. - Он пока тоже считается ослабленным. Мы поедем туда завтра, поселимся в заброшенном маяке на самом берегу моря. В течение недели вы будете наблюдать за водами, потом сообщите о результатах. Понятно, что никакого «Летучего голландца» там нет, но есть предположение, что это пираты. Современные, естественно, не призраки. Короче, проверить не мешает.
- Полностью согласен!
***
Ясно, что ни в какого «Летучего голландца» я не верил. Даже при том, что мифологические сирены оказались вполне реальны, ну, если опустить детали. Но одно дело - описание чудовищ, другое - корабля.
Когда люди заплывали в запретные для них воды и видели непонятных существ, они нарекали их чудовищами. Ярчайший пример - это я. Те, кто не знаком с проектом доктора Стрелова, при виде меня в обморок падают. Так разве это делает меня монстром? Смею надеяться, что нет.
Ну а корабль - он и в Африке корабль. Просто пираты порой были пострашнее любых чудовищ, и отбиться от них моряки не могли. Им оставалось только придумывать байки про «Летучего голландца», чтобы хоть как-то оправдаться перед начальством за потерянный груз.
Вот такую теорию я разработал, пока меня трясло в салоне военного самолета. А что мне еще было делать? Лита дремала, и я не решался ее будить, уж очень я люблю состояние ее ауры, когда она спит. Алтай барахтался в переносном аквариуме, когда он там, с ним особо не поболтаешь, да и в целом собеседник он неважнецкий. София бросала на меня влюбленные взгляды, краснела, бледнела и иными способами меня смущала. Честное слово, от ее раскрепощенной и не обремененной мозгами сестрички отбиться и то проще! А эту ведь жалко обижать...