Но я тренировал взрослых, а эти совсем мелкие. Ладно, людские традиции мне все равно не понять. Гораздо важнее для меня было другое: от них пахло едой. Тут важно оговориться - не они сами пахли едой, потому что каннибалом я пока не стал, да и собственный запах у этих давно не мытых людей был мерзкий. Но вот то, что они несли с собой... Пленительный аромат полноценной еды, а не обугленных рыбешек, чуть было не заставил меня выйти на берег, но я вовремя взял себя в руки. Это уж совсем по-звериному - терять рассудок от еды!
Но все-таки истощение упорно напоминало о себе, мой организм прекрасно понимал, что у этих людей есть продукты, необходимые мне для восстановления. Эх, снова придется красть, я деградирую.
Пока я размышлял о прекрасном, то есть, о еде, люди осматривали затушенный мой костер. Их старший что-то говорил, да притом довольно громко, но я ни слова не понял. Это точно не английский, с тем языком я кое-как освоился; больше похоже на испанский.
Так, судя по сосредоточенным и воинственным лицам, меня приняли за преступника, скрывающегося в джунглях. Да оно и понятно - нормальный человек в такую дыру не полезет.
Ко мне подплыла анаконда, осторожно попыталась обвить кольцами мою ногу. Идиотина. Я небрежно отпихнул змею в сторону, но эта зараза умудрилась поднять плеск, который люди, конечно же, услышали. Дьявол!
Как и следовало ожидать, они открыли стрельбу. Река на этом участке была довольно мелкая; если не присматриваться, увидеть мою черную броню было невозможно, а вот если присмотреться, сразу становилось понятно, что я не человек и не зверь, а ерунда какая-то.
Судя по изумленным воплям, они присмотрелись. Стрелять, впрочем, не перестали, и в своем ослабленном состоянии я чувствовал удар каждой пули. Особенно больно становилось, когда они попадали по чешуе над ранами, я даже чувствовал, как в некоторых местах началось кровотечение. Нет, так продолжаться не должно!
Подхватив возмущенную таким неспортивным поведением Штуковину, я набрал скорость и очень скоро был далеко от них. Правда, я все еще кровоточил и на меня сплылись пираньи, но с ними разговор короткий: немного возни, и они уже жрут друг друга, а я сижу на повалившемся в воду дереве и думаю.
Ну и что мне делать? До дома Островского еще далеко, я чувствую, но еда мне нужна срочно, а то еще, чего доброго, хвост отвалится! Там и так в основании самые страшные язвы образовались, сидеть нормально невозможно, плавать - тоже.
Мне не хотелось снова быть расстрелянным, но и проигнорировать людей я не мог, мне слишком нужна была эта еда. Остается только один выход: дождаться наступления темноты, пробраться в их лагерь и что-нибудь спереть. А пока буду плавать и следить за тем, чтобы они не ушли слишком далеко.
***
Не отрицаю, что за недели изгнания Штуковина мне очень помогла, но в таких ситуациях она становилась помехой. Я уже двадцать раз пытался втолковать ей, чтобы она дожидалась меня в реке, но эта маленькая пакость и слушать не хотела.
В итоге я устал от споров с этой кучкой иголок и обратился к несправедливому, но действенному способу: воткнул Штуковину в кору старого дерева. Это не причиняло зверьку никакого вреда, но на время лишало его способности передвигаться. Я опасался, что Штуковина поднимет крик, но она только возмущенно уставилась на меня черными глазами-бусинками.
- Это вынужденная мера, - я предпринял вялую попытку оправдаться. - Я скоро вернусь за тобой.
Честно говоря, если бы меня воткнули шипами в дерево, я бы не купился на такую отговорку. Но Штуковина, кажется, не злилась.
У меня не было времени размышлять об этом: голод все настойчивей напоминал о себе. Я практически чувствовал в воздухе запах жареного мяса - нормально приготовленного, а не хвостом деланного! Да, неприятное состояние...
Я выбрался из воды и начал продвигаться в сторону лагеря, разбитого людьми. Дымом пахнет... костер жгут... а на костре - мясо... Так, Кароль, сосредоточься!
Весь день люди вели себя очень странно: разбились на пары и бродили по джунглям. Мои способности работали плохо, я не мог понять, чем конкретно занимаются счастливые обладатели еды, и это раздражало. Пару раз, когда они подходили к реке, я слышал, как они произносили слово «монстро» или «монструа» - я точно не разобрал.
Надо полагать, монстр - это я, других кандидатов нет. Значит, увидели-таки меня! Попался так глупо! Хотя при моем нынешнем уровне сил это не удивительно. Было бы забавно пережить десятки крупных сражений, а умереть от голода в Богом забытых джунглях!