Юэн Всемогущий! Я должен был быть рядом! Должен был! Что мне тот кхайский хан?! Моя победа вставала попрек горла.
А ведь я видел! Наверно я видеть никак не мог, в бою! было не до того… Но стоит лишь закрыть глаза и я вижу снова…
Кхайская конница врезается с тыла в наши ряды, и с разгону входит глубоко… ряды мешаются… Я вижу как стрелы со свистом срываются из Наркиных рук, как дико ревет Роин, пытаясь прикрыть сестру, сразу со всех сторон! Но кхаи кругом, их слишком много. Он весь в крови… Нарка хватает саблю, наотмашь рубит по чьей-то шее — она сильная, она умеет, она сражалась не раз. Только Роин слишком боится за нее, мечется, не давая кхаям подойти. Боги! Кто же пустил Нарку на войну?! Я? Почему я раньше этого не замечал? Там у нас были мелкие шайки, разбойники, а здесь — воины! Как я мог? Она мой лучший стрелок — да! столько орков полегло от ее руки — да! все так! Но только Роин всегда дрался лишь за ее жизнь, не думая о своей. И Кенек… и только я всегда бросался в бой не думая ни о чем.
Я не мог этого видеть, но я видел как Роин упал. Как застыла Нарка на миг, как Кенек отчаянно рвется к ним… и как ему отрубают правую руку, но времени нет, и в пылу боя он готов наплевать на все, успевает еще на лету перехватить саблю левой рукой, вырывая из собственных пальцев, пробивается вперед… Я не мог этого видеть! И наверно все было совсем не так… но стоит закрыть глаза…
Нарка рыдает.
Внутри совсем пусто и темно. Стою рядом и не знаю что сказать.
У Дымных Озер нас встретила гроза. Она бушевала несколько дней, молнии били прямо у наших стен, потоки дождя заливали лагерные рвы и все промокло насквозь. Мы упрямо стояли, ждали. И дождались.
А когда наконец распогодилось, и легионы готовы были выступать — одна единственная молния, средь ясного неба, шарахнула прямо у ног Гракха. Его конь взвился, едва не сбросив. Могу поклясться, что молния била прицельно, и даже не желая убить, а лишь испугать, предупредить.
И Гракх внял.
— Воля богов, — сказал он.
Даже сам не знал тогда, насколько был прав.
В Хатогу мы вернулись в начале осени, Маэна скоро пригласил меня к себе. На этот раз в ворота пропустили без лишних усмешек.
Но стоило войти…
— Ты Олин?
Ее темные глаза разглядывали меня без тени стеснения. Я неуверенно кивнул.
— Отец ждет тебя.
Она подрезала цветы во дворике. Высокая, стройная… складки тонкого шерстяного платья безупречно подчеркивают каждый изгиб… а ведь не старше Нарки наверное, но было в ней столько удивительной, истинно женской мягкости и грации, столько спокойного чувства собственного достоинства, что показалось — богиня сошла к смертным. Прекрасная богиня. Легкая усмешка танцует в глазах. Изящные, не вполне илойские черты лица, чуть смуглая кожа, каштановые волосы уложены причудливо и золотая бабочка блестит в волосах… Отец? а ведь она совсем не похожа на Маэну, подумалось вдруг… может на мать?
— Не стоит меня так разглядывать, это не прилично, — сказала богиня, улыбка тронула губы.
— Я… — так и не нашел что ответить.
Она легко отряхнула руки, взяла какие-то пустые горшки, прошла мимо, лишь на миг задержавшись рядом. Голова закружилась от аромата цветов.
— Иди, — кивнула в сторону дома.
Я еще долго стоял, и лишь когда звук ее шагов смолк за спиной, словно очнулся.
— А, Райгак, заходи!
Маэна сидел за столом, изучая бумаги. Это был не тот просторный приемный зал, где я бывал раньше. Меня проводили в маленький личный кабинет — здесь удобные кресла, бюстики предков в нише выстроены в ряд, окно выходит во двор, и в окно заглядывают золотые листья клена… Проконсул в серой домашней тунике, без излишеств… жилистые крепкие руки.
Я зашел, прикрыл за собой дверь, остановился рядом.
— Садись, — бросил он, продолжая что-то читать, — угощайся.
Рядом, в красной глиняной миске, горкой лежали пироги.
— Бери-бери, слева с луком, справа с творогом.
Я осторожно взял — горячие еще, вкусные. Рядом обнаружился кувшинчик вина.
Маэна наконец закончил, повернулся ко мне, глянул искоса, словно раздумывая.
— Так ты еще не передумал?
Сердце ухнуло и заколотилось у самого горла. Я точно знал — о чем он. И как я мог передумать? Ведь так долго об этом мечтал, что сейчас даже не мог поверить. Да?
Маэна остановился, сложил руки на груди и внимательно, оценивающе смотрел на меня. Пришлось выждать несколько секунд… вдруг испугался, что подведет голос, сорвется щенячьим восторгом. Вот сейчас! Я так этого хотел, и вот, кажется рядом… Кое-как удалось взять себя в руки.